26-летний уроженец Луганска Даниил (редакция не публикует его фамилию в целях безопасности) последние восемь лет жил больше в России, чем в Украине. 24 февраля — в день начала войны — его младший брат вступил в ряды Сил территориальной обороны, а мать — уже гражданка России — поддержала Владимира Путина и перестала общаться с сыновьями. Спустя две недели Даниил собрал вещи, выехал из страны и решил присоединиться к защите Украины. Татаро-башкирская редакция Азаттыка — Idel.Реалии — поговорила с ним о том, "где он был восемь лет", ради чего будет воевать и почему ради родины он оставил беременную невесту.
"Я БОЮСЬ СМЕРТИ НА ЧУЖОЙ ЗЕМЛЕ"
— Вы хотите въехать в Украину и вступить в Силы территориальной обороны ВСУ. Почему сейчас вы находитесь в Турции?
— Турция — вариант транзита. Моей целью было покинуть в кратчайшие сроки Российскую Федерацию. У меня украинские документы и украинские убеждения, а в России на нас начались гонения. Я, насколько смог, быстро покинул территорию России, прибыл сюда, теперь планирую ехать на Родину через Евросоюз, план таков.
16 марта я был в украинском посольстве в Стамбуле. Там мне сказали, что и самих военных, и добровольцев там хватает, плюс из-за рубежа едут иностранцы, профессиональные военные, которые хотят помочь нам защитить страну. Я не подготовленный военный — обычный гражданский парень, который дожил до момента, что уже четвёртая неделя войны, а я всё ещё не на Родине. Но чувствую, что обязательно должен там быть.
— Если удастся добраться до Украины, за что лично вы будете воевать?
Буду помогать всем, чем смогу, чтобы остановить геноцид украинского народа
— Нужно понимать, что я оставил в России свою русскую беременную девушку, будущую жену, а мой младший брат с 24 февраля находится в центре Киева в Терробороне, в центре этих событий. Я буду воевать только за территории и интересы своего государства, за свой народ — и буду помогать всем, чем смогу, чтобы остановить геноцид украинского народа. Воевать против деморализованных российских военных, которые пришли захватить то, что им не подвластно.
— Вы готовы убивать людей? В ваших глазах российские военные достойны человечного отношения, пощады?
— Я считаю, что человек биологически сложен таким образом, что может легко убивать другого человека. Вполне допускаю, что если я буду находиться в зоне боевых действий и мне нужно будет убить человека, я сделаю это на раз-два-три.
По моим личным убеждениям, если человек сдаётся в плен — надо брать его в плен, а не убивать. Я пока не видел своими глазами, что там происходит, но живых российских военных нужно оставлять для дачи показаний и для последующего обмена пленными, если это будет нужно. Если же человек в плен не сдаётся, его нужно убивать без каких-либо сомнений, поскольку он пришёл лить кровь твоего народа на твою землю.
Если я буду находиться в зоне боевых действий и мне нужно будет убить человека, я сделаю это на раз-два-три.
— Вы боитесь смерти?
— Безусловно. Я боюсь смерти на чужой земле, смерти за чужие убеждения, да и смерти вообще как таковой — как и любой живой человек. Но я считаю, что по возможности к ней нужно относиться не со страхом, а с пониманием и уважением.
— Как ваша семья отнеслась к вашему решению отправиться на войну?
— Я не буду объяснять, как моя девушка отнеслась к тому, что я уехал, потому что эта ситуация ещё не закрыта до конца: я ещё не добрался до Украины, а она ещё не выехала из России, и ситуация меняется с каждым часом. Что касается моей мамы, 24 февраля мы отвернулись друг от друга. У неё свои взгляды, нравы, и она не разделяет моих убеждений и убеждений моего брата. Она занимает позицию русского безмозглого человека. В 2014 году она как беженка уехала из Луганска и получила российский паспорт, когда в так называемой "ЛНР" были минимальные военные действия.
"РОССИИ ДОНБАСС НЕ НУЖЕН"
— Сейчас многим россиянам, которые выступают против войны, задают один и тот же вопрос — "где вы были восемь лет?". Как бы вы — уроженец Луганска — ответили на этот вопрос?
Что касается моей мамы, 24 февраля мы отвернулись друг от друга. У неё свои взгляды, нравы, и она не разделяет моих убеждений и убеждений моего брата.
— Для меня ещё в 2014 году было понятно, что война на Донбассе не завершится быстро. России было мало Крыма. Крым перекрыли войной на Донбассе, создали все условия, чтобы именно эта война разгорелась. Конкретно президент Российской Федерации создал эти условия. Для меня он не человек, он современный Гитлер. И даже хуже, потому что у Гитлера была какая-то идеология, а Владимир Путин — это что-то бессовестное, разворовывающее свою страну и пожелавшее разворовать чужую страну под предлогом "спецоперации" и зачисток от кого-то там.
— Была ли возможность у Киева остановить войну на Донбассе?
— Я не могу рассуждать за Киев, я прекрасно понимаю, что все восемь лет Украина готовилась к тому, что происходит сейчас. Но я могу сказать, что когда я жил на территории Донбасса, я неоднократно чувствовал со стороны местных властей, местного ополчения отношение к себе как к скоту, как к зверю — отношение, какое демонстрирует русский военный. Это варвары, которые диктуют свои правила, уверенные, что им за это ничего не будет.
Именно поэтому я там почти не жил за эти восемь лет. По некоторым обстоятельствам я находился там с 2018-го по 2020 год. И тогда я испытал на себе реалии жизни в "республике" во всей красе: гуманитарный кризис с отсутствием воды с 9:00 до 19:00, комендантский час в течение восьми лет, беспредел силовиков, отсутствие демократии. И деморализованные люди, которые живут там, потому что не нашли себе применения в России, а в Киев никто не позвал. Они доживают и пытаются оставаться людьми у себя дома. Те, кто мог уехать, уезжали в 2014-2015 годах безвозвратно либо в российскую сторону, либо отправлялись в киевском направлении и говорили, что не вернутся домой, пока там не будут ходить гривны.
Я испытал на себе реалии жизни в "республике" во всей красе: гуманитарный кризис с отсутствием воды с 9:00 до 19:00, комендантский час в течение восьми лет, беспредел силовиков, отсутствие демократии
— Люди на Донбассе поддерживают российских военных? Или просто хотят, чтобы война поскорее закончилась?
— Надо понимать, что если в России добивают свободу слова сейчас, то на Донбассе её не было и нет априори. Сказать, что тебе не нравится "республика" — значит, сказать, что тебе нравится Украина. После таких слов можно попасть в подвалы Министерства госбезопасности и оказаться под пытками.
Я какое-то время работал там в сфере услуг и видел людей от условно богатых до совершенно бедных. Подавляющее большинство людей, живущих в Луганске и имеющих деньги, — это либо семьи ополченцев, либо те, у кого есть какой-то бизнес. У остальных на мои услуги денег не было. Я всё-таки старался не попадать к ополченцам по работе, но это не всегда можно угадать. Неоднократно люди говорили, что уже не верят, что мы снова станем частью Украины, потому что Россия подмяла Донбасс под себя полностью. Такие люди боялись новых боевых действий, никакого оптимизма по поводу возвращения Донецка, Луганска и Крыма у них не было вообще.
Если же говорить о тех, кто имел какое-то отношение к ополчению, они часто мне рассказывали: мол, "мы — это будущая Ростовская область, это города, которые будут называть в составе России". Это сумасшествие. Они сами прекрасно понимают, что Донбасс России не нужен. Я убеждён, что война на Донбассе нужна была только для того, чтобы отвести глаза от Крыма. А спустя восемь лет мы имеем две "республики", которые вообще себя не тянут. Люди загибаются, медицина на дне, банковской системы и образования нет. Россияне едут отдыхать в Крым — так почему ни один россиянин не захотел за эти восемь лет отдохнуть в Донецке или Луганске?
"Я ЧУВСТВУЮ СЕБЯ ВИНОВАТЫМ"
— Так что вы будете делать, если удастся попасть в Терроборону? Каких условий для себя вы ждёте?
Я хочу доехать до границы, встать на колени перед своим народом и сказать, что я виноват, что не успел
— Я думаю, что бойцом Терробороны вряд ли уже получится стать. Может быть, смогу стать солдатом-срочником, пройти какую-то учебку, на что я и надеюсь. На моём пути многие люди говорили мне, что желают, чтобы я не успел доехать до войны. Чтобы она закончилась. Но даже если и будет так — я хочу доехать до границы, встать на колени перед своим народом и сказать, что я виноват, что не успел. Потому что в нынешней ситуации ничего, кроме оправданий, с моей стороны прозвучать не может.
— Чувствуете себя виноватым?
— Я чувствую, что я не выполнил свой долг перед страной, потому что украинцам сейчас тяжело, а меня там нет. Меня долгое время останавливало то, что моя любимая беременна. Так что — да, я чувствую себя виноватым. В первые дни войны я испытывал нервное перенапряжение до болей в голове. Я мог предположить, что будут какие-то действия на территории Донбасса, но я не мог и представить, что это будет полномасштабное расширение, нападение на гражданское население, на страну, которая идёт в Европейский союз и даже близко не хочет быть с Россией.
— Если вы умрёте в бою, кто позаботится о ваших близких, о девушке и вашем будущем ребёнке?
То, что творит Россия, невозможно будет искупить — страна сошла с ума, и украинцы никогда этого не простят
— В нынешней ситуации я не уверен, что смогу в этом плане что-то наладить. Я понимаю, что мои поступки не совсем логичны, но сложно рассуждать спокойно, когда уже который день гибнет народ, мирное население и украинские военные. У меня болит душа за всех, не только за гражданских. По сравнению с тем, что творится сейчас, война на Донбассе — это цветочки. То, что творит Россия, невозможно будет искупить — страна сошла с ума, и украинцы никогда этого не простят.
— Вы ненавидите русских?
— Как украинец я презираю большую часть населения России. Но я не могу сказать, что я ненавижу всех русских. Нельзя всех грести под одну гребёнку. Даже среди тех, кто поддался пропаганде, есть адекватные люди — потому что интеллект не дан всем поровну. Но мы с вами сейчас говорим — вы же тоже русский человек. Никакой ненависти к вам я не чувствую.
— Если бы у вас была возможность обратиться к российским солдатам, которые сейчас тоже едут на эту войну — что бы вы им сказали?
— Я бы сказал: "Горите в аду. Вы сами устроили ад на чужой земле и сами в него попадёте".
Idel. Реалии
