Десятки девушек из Казахстана ежегодно вывозятся за рубеж с целью сексуальной эксплуатации. Страна становится одним из источников поставки «живого товара» за границу; при этом казахстанские власти, по мнению наблюдателей, не соблюдают минимальные стандарты для борьбы с торговлей людьми. Как вербовщики выстраивают незаконный и прибыльный бизнес, кто становится их жертвами и почему преступления бывает сложно доказать? Азаттык поговорил с Бехзодом Тулаевым, юристом общественного объединения «Сана Сезим», которое оказывает помощь в вызволении людей из рабства и их адаптации.
В суде Шымкента в настоящее время проходят слушания по делу о торговле людьми: 16 человек обвиняются в организации канала поставок девушек в арабские государства для занятия проституцией. Потерпевшими признаны десятки девушек, в том числе несовершеннолетние.
Разбирательство в Шымкенте — один из эпизодов, который может служить подтверждением наличия незаконных схем купли-продажи людей. В экспертных кругах отмечают, что казахстанцев с целью эксплуатации вывозят в разные страны — от государств Азии и Европы до Латинской Америки. Преступления нередко остаются безнаказанными — из-за трудностей сбора доказательств, законодательных пробелов, коррупции и других факторов.
В минувшем году казахстанская полиция расследовала 72 новых дела о торговле людьми, тогда как в 2019-м — 45. Такие данные содержатся в докладе Госдепартамента США, опубликованном в начале месяца. В документе говорится, что «организованные преступные группировки и небольшие сети торговцев людьми, имеющие вербовщиков в Казахстане, действуют совместно с хозяевами притонов в стране и за рубежом». Соединенные Штаты относят эту центральноазиатскую страну к государствам, которые не в полной мере соблюдают минимальные стандарты для борьбы с торговлей людьми, но предпринимают некоторые усилия по улучшению ситуации. При проверке 250 дел о торговле людьми, закрытых или приостановленных за предыдущие пять лет; были выявлены значительные задержки в расследовании, вызванные страхом жертв перед возмездием со стороны работорговцев, рассмотрение 35 дел было закрыто «ненадлежащим образом».
30 июля, во Всемирный день борьбы с торговлей людьми, Азаттык публикует интервью с экспертом Бехзодом Тулаевым, юристом базирующейся в Шымкенте неправительственной организации «Сана Сезим», который на основе отдельных кейсов и бесед с пострадавшими и их родственниками рассказывает о расставляемых вербовщиками сетях, в которые попадают жертвы.
Азаттык: Почему казахстанцы становятся «живым товаром» для экспорта? Какие факторы этому способствуют?
Бехзод Тулаев: Факторов очень много: экономическая обстановка в Казахстане, социальное неравенство, семейные неурядицы. В основном люди ищут возможность заработать. Условия нашего рынка — требования к работнику высоки, оплата труда низкая, существует дефицит хороших рабочих мест — вынуждают искать работу в странах, где уровень жизни и минимальная оплата труда выше. Нелегальный бизнес привлекает в этом плане: нет требований к мигранту, который едет из другой страны, платят больше, чем в Казахстане. Если трудоустраиваться официально, то есть ряд требований — рабочая виза, разрешение на трудовую деятельность за рубежом, официальный договор, знание языка и так далее. А в случае нелегального устройства — только паспорт и туристическая виза. Главное — попасть в страну.
Азаттык: Как после выезда за рубеж люди оказываются в рабстве?
Бехзод Тулаев: Схема очень простая. Девушки ищут работу, и на них выходят вербовщики. Сначала вербуют одну девушку, потом через нее выходят на других и дальше по цепочке. [Вербовщики] ищут чаще в общественных местах, ночных клубах. Это профессионал, который внедряется в доверие, будет говорить о сказочной жизни, допустим, в Эмиратах, завлекать туда и параллельно узнавать, из какой семьи девушка, будут ли ее искать, есть ли у нее родители. Чаще всего вербуют девушек из неблагополучных и неполных семей.
Азаттык: Профессиональный вербовщик — это, условно говоря, молодой человек, который намеренно знакомится с девушками в ночных клубах и барах?
Бехзод Тулаев: Гендерный фактор играет роль. К парню может быть предвзятое отношение. Поэтому к девушкам в основном подсаживаются девушки, и они очень быстро находят общий язык. Вербовка занимает несколько дней и даже месяцев. [Вербовщица] прекрасно выглядит, одета с иголочки, она рассказывает о великолепной жизни за рубежом, говорит, что купила себе квартиру, машину, имеет престижную работу и может позволить себе всё. И молодая девушка может поддаться соблазну, согласиться. Потом она начинает уговаривать своих родителей, подписывает любые документы, всё туже затягивая удавку на своей шее.
После отъезда в арабскую страну впечатленная увиденной картиной девушка выкладывает посты в Instagram, показывает «сказочную жизнь», роскошный отель. Да, в первые месяцы с ней очень могут вежливо разговаривать, она действительно может жить в шикарных условиях. Это делается намеренно, чтобы девушки снимали видео, которые используют как рекламу для вербовки новых девушек. Они понимают, что каждый раз нужны новые девушки и новые видео, чтобы вербовать людей, и тогда сложится впечатление, что это «добросовестная организация, раз столько людей туда едет». В основном ищут несовершеннолетних или молодых девушек до 20.
Азаттык: Что происходит после того, как жертва попалась на крючок работорговца и уехала за рубеж?
Бехзод Тулаев: По приезде в страну под предлогом регистрации просят паспорт и не возвращают. Девушек могут фиктивно трудоустраивать в салоны красоты, говорят им, что они будут работать визажистами или делать маникюр. Без договора, без чего-то еще. Но бывали случаи, когда и договоры подписывали, но они были фиктивными, с «левой» печатью, нигде не зарегистрированными.
Девушка верит, выкладывает видео, комментируя: «Вот здесь я живу, здесь работаю, тут классно». Но в один день это заканчивается и ей говорят: «Я тебя купил за столько-то тысяч долларов. Всё, отрабатывай, иди работай». Обычно речь идет о секс-индустрии. Ей прямо говорят, что в день должно быть определенное количество клиентов. Если не выполняют план, то их наказывают. Не избивают, потому что лицо девушки — товар, а любые ссадины могут оттолкнуть клиента. Если бьют, то не кулаком, а ладонью, и не по лицу. Бывало, опускали электрошокер в ванную или держали в холодной воде несколько часов, не давали пищу, воду долгое время.
Девушку вывозят к клиентам в другие отели или закрытые VIP-лоджии, но чаще всего девушек держат в тех же отелях, где разместили изначально. Их никуда не выпускают. Они работают и живут в отеле. На ресепшен администраторы контролируют их, ведут учет, сколько клиентов зашло, какая девушка сколько заработала. Охрана снаружи не выпускает на улицу. Если их вывозят в другие отели, то везут закрытым транспортом с тонированными стеклами. Еще один метод контроля: один и тот же коллектив девушек не работает вместе долгое время. Их постоянно ротируют, перепродают, чтобы не успели сдружиться, объединиться и организованно совершить побег.
Азаттык: Торговля людьми, как принято считать, одно из самых высокоприбыльных предприятий. Сколько платят за девушку, когда передают из одних рук в другие?
Бехзод Тулаев: В зависимости от возраста от пяти тысяч долларов и выше. В арабских странах ценятся девушки от 12 до 20 лет. Есть информация, что с 13 лет вывозили [из Казахстана]. Чем девушка моложе, тем дороже.
Азаттык: Как вывозят за границу несовершеннолетних без разрешения родителей или опекунов?
Бехзод Тулаев: Подделывают доверенность или вводят опекунов в заблуждение, чтобы получить доверенность. Убеждают: «Отправим вашу дочь учиться, пройдет курсы, потом будет работать у нас, в солидной компании». При этом они открывают лжепредприятия. Они изучают законы и возможности их обхода. Есть вербовщик, перевозчик, организатор, исполнители, купленные люди, которые помогают быстро сделать паспорт. Как оперативно сделать паспорт девочке? У них есть свои люди в разных структурах. Они платят за то, чтобы ускорить выпуск документов, паспортов.
Азаттык: А какие органы занимаются крышеванием этого «бизнеса»?
Бехзод Тулаев: Точной информации нет. Связи находят. Возможно, не напрямую, возможно, делятся с кем-то. Но, понятно, что такие вещи не могут делать без содействия и связей в госструктурах. Всё поставлено на поток.
Азаттык: Какие пробелы в законодательстве, по-вашему, поддерживают существование нелегальных схем?
Бехзод Тулаев: У нас есть агентства по трудоустройству, они работают официально. Но минус в том, что эти организации не лицензируются. С 2008 года лицензирование организаций по трудоустройству граждан Казахстана за рубежом убрали. Сейчас у них указана «информационная и аналитическая деятельность», они работают, открыв компании в форме ИП, ТОО. То есть даже в договорах не указывают, что будут трудоустраивать, оправдываются тем, что дают лишь информацию, а что дальше происходит с людьми, они как бы не знают. И даже когда они замешаны в фактах торговли людьми, невозможно привлечь их к ответственности, так как они просто скажут: по договору мы всего лишь предоставляем информацию. Если бы было лицензирование, то организация, получив лицензию, связывалась бы с лицензированными организациями за рубежом и заключала бы договоры, и тогда человек, который уезжает из Казахстана в другую страну, трудоустраивался бы и был бы более защищен, чем сейчас.
Азаттык: Как девушки, оказавшиеся в рабстве, сообщают о своем местонахождении?
Бехзод Тулаев: Это очень сложно. У нас есть реальные случаи, когда девушки звонили по телефону клиентов, всё же есть среди клиентов и сердобольные люди, готовые помочь. В основном либо звонят через их телефоны, либо клиенты сами, выйдя из отеля, обращаются в госорганы, и те уже вызволяют. Бывает и так, что девушка сбегает, уходит с клиентом, задерживается у него, потом через некоторое время обращается в посольство. Но часто языковой барьер мешает девушкам объяснить ситуацию тем же клиентам.
Азаттык: Как жертвы выходят на вас?
Бехзод Тулаев: Девушки, если находят возможность, связываются со своими близкими или подругами, друзьями. Те начинают искать способы помочь, находясь в Казахстане, и выходят и на нашу организацию. Потом мы узнаем подробности, обращаемся в криминальную полицию, а также в МИД, связываемся с посольством или консульством. И потом уже совместно с ними начинается процесс вызволения девушки. Если в другой стране отобрали паспорт, можно через посольство получить сертификат для возвращения, это как временный паспорт, позволяющий вернуться на родину. Иногда всё занимает несколько дней, порой может затянуться до нескольких месяцев. Зависит от того, в каком правовом статусе Казахстан с этой страной, подписаны ли конвенции о выдаче. В случае с Бахрейном и Объединенными Арабскими Эмиратами девушек отправляют ближайшим рейсом, мы их здесь принимаем, оказываем юридическую, социальную и психологическую помощь, ведь после того, как их долгое время заставляли оказывать сексуальные услуги, применяя физическое насилие и психологический прессинг, очень сложно вернуться в общество. Параллельно работает УБОП (управление по борьбе с организованной преступностью. — Ред.), проводятся очные ставки, выясняют, где и как проходила вербовка.
Азаттык: Что можно назвать самым сложным на этом этапе?
Бехзод Тулаев: Сбор доказательств факта торговли человеком. Сутенер может уничтожить паспорта девушек. Торговцы минимизируют контакты, то есть их общение с девушками всегда происходит тет-а-тет, чтобы невозможно было что-то записать. У них всё налажено так, что за каждый этап работы отвечают разные люди. Девушка говорит, что один привез, второй еще куда-то отвез, третий заставил, и эта цепочка может продолжаться до бесконечности.
Азаттык: В Шымкенте идет процесс по делу о вывозе девушек в Бахрейн в сексуальное рабство. Среди обвиняемых есть люди из госструктур?
Бехзод Тулаев: Нет. Там узкий круг лиц.
Азаттык: Вывоз в Бахрейн не единичный случай продажи девушек за рубеж, верно?
Бехзод Тулаев: Да. Были случаи вывоза в Грузию, Украину, Россию. И везде обстоятельства могут быть разными. Например, в арабских странах некоторых девушек вынуждает молчать страх депортации или уголовное преследование, ведь там их могут посадить в тюрьму.
Азаттык: Что делает и чего не делает государство для противодействия торговле людьми?
Бехзод Тулаев: Сложный вопрос. Законы есть, но важно, чтобы они были не формальными, а реально работали. Важно, чтобы люди, которые работают с населением, понимали правовую базу. И в этом плане частые внесения изменений в законодательство и должностные инструкции, перекидывание полномочий вносят сильную путаницу. Сами сотрудники [госорганов] не знают, что они могут делать, а что нет. Например, год назад были уполномочены принимать заявления, а сейчас нет. И большинство людей жалуется нам, что им отказывают в приеме заявления. Им говорят: «Это не в наших полномочиях» и дальше «футболят», переводят стрелки, по факту никто не помогает, и люди теряют время, у них формируется недоверие к власти.
Казахстан ратифицировал не все конвенции по борьбе с торговлей людьми. Проблема с приведением национального законодательства в соответствие с международными нормами. Факт торговли людьми очень сложно доказать в Казахстане. Чаще дела закрываются с формулировкой «за отсутствием состава преступления».
Должна быть полноценная информационная кампания в обществе, чтобы люди, попавшие в сложную ситуацию, могли, например, позвонить на определенный номер. Нужно больше работы для предотвращения незаконного вывоза граждан и удержания в другой стране.
