Ссылки для упрощенного доступа

"Расступайся, Орда идет!" Философ об истоках российской агрессивности


Антивоенная акция в Амстердаме, март, 2022
Антивоенная акция в Амстердаме, март, 2022

Михаил Эпштейн о переходе России в "изгойскую" стадию

Согласно официальным российским социологическим опросам, большинство россиян (68%) поддерживает так называемую "специальную операцию", которую российские войска проводят в Украине. Даже с поправкой на неполную репрезентативность и достоверность подобных опросов, уровень поддержки агрессии, которую демонстрирует российское общество, по мнению экспертов, высок, и пропаганда достигает своих целей.

Об особенностях российского общественного сознания корреспонденту Север.Реалии рассказал филолог, философ, профессор теории культуры и русской литературы университета Эмори Михаил Эпштейн. Нынешнее состояние российского общества он определяет термином "шизофашизм".

"Шизофашизм – это фашизм под маской борьбы с фашизмом. Собственно фашизм – цельное мировоззрение, соединяющее теорию этнического или расового превосходства, империализм, национализм, ксенофобию, великодержавность, антикапитализм, антидемократизм, антилиберализм. Шизофашизм – это расколотое мировоззрение, своего рода карикатура на фашизм, но серьезная, опасная, агрессивная карикатура. Шизофашизм проявляется в истерической ненависти к свободе, демократии, ко всему чужестранному, к людям иной идентичности, а также в поиске врагов и предателей среди своего народа. Но это шовинистическое мировоззрение находится в шизофреническом расколе со стремлением использовать те самые блага, которые обеспечивает "враг": недвижимость за рубежом, привилегия давать образование детям в "Гейропе" и "Пиндостане", хранить счета в их банках и т.д", – пишет Михаил Эпштейн.

– Вы пишете, что сегодняшнее состояние российского общества можно определить термином " шизофренический фашизм". Этот термин вы ведь впервые употребили уже несколько лет назад?

Михаил Эпштейн
Михаил Эпштейн

– Да, вскоре после событий 2014-го года, после аннексии Крыма. А в 2017 г. в "Снобе" у меня была статья про шизофашизм, а в своем "Проективном словаре гуманитарных наук" в разделе "Политика" я дал определение этого понятия как относящегося к современной России, – говорит Михаил Эпштейн. – А сейчас мне подумалось, что действительность настолько подтверждает то, что в этом понятии скрыто, что пора к нему вернуться.

Сейчас всем хочется понять, что происходит с человеком в той ситуации, в которой мы все оказались? Очень важна рефлексия – почему это с нами происходит? И почему это произошло не с кем-нибудь, а именно с нами?

– Это действительно кажется трудно объяснимым, если исходить из прозрачности человеческого разума, в котором одно полушарие собеседует с другим, одна идея соответствует другой. Но если представить себе, что человек, с одной стороны, может быть романтиком, а с другой – подлецом и разбойником, что для него это и взаимоисключающие, и взаимодополняющие признаки, то мы имеем дело с шизофренией. Стоит добавить еще одну парадоксальную черту: откровенность лжи, или ложь без обмана. Когда нам, например, говорят, что "продвижение российской армии замедляется трусливым поведением украинских националистов", то понятно, что это ложь, как и рассказы про распятого мальчика.

Вот они сейчас говорят: "А где вы были 8 лет?", но все эти 8 лет это были донбасские территории, завоеванные бандитами-сепаратистами, где они сами убивали людей, и 14 тысяч погибших жителей — это, в основном, их жертвы, в том числе жертвы подвальных пыток. Кстати, те же самые люди, что сейчас требуют отомстить за Донбасс, ничуть не ужaсаются тому, как действовала российская армия в войне с чеченским сепаратизмом: только с 1999 г., т. е. уже при Путине, — насчитывается, по разным оценкам, от 30 тысяч до 100 тысяч жертв. Тех сепаратистов уничтожать было можно и нужно, а Украина почему-то должна мириться с тем, что ее территорию захватили всякие Моторолы и Стрелковы. Вряд ли здравомыслящий человек может поверить этой пропаганде, да она и сама не очень заботится о правдоподобии. Но пропаганда должна строиться на неких идеальных образцах, а, с другой стороны, представлять их так, чтобы они располагали к насилию, разрушению и убийству.

Кремлевская пропаганда, Севастополь, февраль 2022
Кремлевская пропаганда, Севастополь, февраль 2022

Почему же она все-таки успешна?

– В России многие любят, когда им лгут, в отличие, например, от американцев. Американцы могут быть не слишком умны и дальновидны, но, обнаружив, что им лгут, они приходят в неистовство. А для многих россиян это естественно и даже лестно – значит, их уважают, считают за людей, впихивая им "возвышенный обман". Путин заявляет: "шайка наркоманов и неонацистов в Киеве взяла в заложники украинский народ". Очевидно, он судит по своей кремлевской шайке, взявшей в заложники русский народ. Ведь понятно, что нет никаких нацистов в украинском руководстве, а бандеровцев в годы Второй мировой волновала независимость Украины и от тоталитарного СССР, и от тоталитарной Германии. Многие из них выбрали Германию: они не страдали столетиями под ее игом, как "малороссы" в составе России и СССР.

В этих деревнях почти никого не осталось, кроме старух и беспробудных пьяниц. Одно живое место – это поселок таджиков, которые работают на какой-то стройке, уже соорудили себе мечеть, – это единственное деятельное место, трудовое.


Когда сейчас говорят – "мы сражаемся против украинского фашизма", трудно не понять, что это ложь: президент – еврей, еврейские общины Украины молятся на Зеленского, на украинскую власть… Но людям нравится, когда им лгут, ибо они могут сохранить некое моральное достоинство и дать выход самым гнусным инстинктам разрушения, убийства и национального превосходства. Путин получает двойной выигрыш: мы идеалисты и вместе с тем нам не писана никакая мораль, – и смело вперед по двум линиям, которые сходятся в том, что сейчас происходит!

Вы пишете, что с точки зрения психологии, человеческое сознание делится на три части: в каждом из нас есть что-то звериное, животное, есть человеческое и есть духовное, высшее. И вы говорите о катастрофическом недостатке у российского человека именно средней, человеческой составляющей…

– Да, это мысль философа Сергея Аскольдова. Но это, конечно, не ко всем россиянам относится. Например, я потрясен тем, как много сейчас в России участников антивоенного движения. Это самые светлые люди в истории страны. Может быть, из-за этих праведников и будет хоть какая-то пощада Содому.

Санкт-Петербург, антивоенная акция, март 2022
Санкт-Петербург, антивоенная акция, март 2022

Михаил Эпштейн пишет о раздвоении в народном сознании, цитируя классика. “Одним из первых эту поразительную черту народного двоедушия подметил А. Пушкин. В повести "Дубровский" Архип-кузнец поджигает барское поместье, ничуть не жалея гибнущих там людей, – и вместе с тем, с опасностью для жизни, влезает на горящие балки и спасает кошку”.

Это очень характерный пример. Котиков, собачек мы всем миром будем спасать, но помочь человеку – это гораздо сложнее.

– Российские солдаты сейчас убивают мирных жителей, женщин, детей. И в этой ситуации с российским православием тоже все ставится под знак вопроса. Ну какое православие, если оно молчит и даже благословляет на убийство православных братьев? Собственно, разрыв с православием обозначился три года назад, когда в МПЦ перестали поминать Вселенского патриарха, который предоставил автокефалию Украинской церкви.

Москва, февраль 2022
Москва, февраль 2022

Вы сказали, что наши люди любят, когда им лгут. Но почему? Откуда возникла эта любовь?! Почему при слове лжи у одних людей в глазах темно от гнева, а другие терпят, радуются и бешено нападают на тех, кто пытается разоблачить эту ложь?

– Четко объяснить не могу, потому что это и есть то, что называется абсурдом. Если его объяснить, он таковым перестанет быть. Но мне кажется, что такое постоянное двоение имеет исторические причины. Ведь Россия, в отличие от Украины, вышла не из лона европейского, как Киевская Русь. Московское княжество вышло из лона Орды. Как оно выжило? Как оно поднялось? Ложь была заложена в том, что русские князья ходили на поклон к ханам, добывали себе ярлыки на княжение, при этом истребляли собственный народ и братьев-славян. В 2008 г. был такой телевизионный марафон: имя какого великого человека должно восприниматься как символ России? Там Сталин побеждал, Пушкина, кажется, даже не было в первой десятке. Потом срочно решили найти Сталину замену, потому что было бы все-таки не совсем прилично. И нашли Александра Невского, который и был объявлен "именем России". Что сделал этот величайший русский человек? Александр Невский, как известно, ходил с походами не только против рыцарей на льду, но и против тех русских земель, которые были свободолюбивы, как сейчас Украина, хотели быть с Западом. Он истреблял Новгород. Вообще чуть ли не половина набегов ордынцев на русские земли происходили по почину и при участии самих русских князей.

Ах вот откуда вы ведете противостояние с Западом.

– Россия всегда строила себя как антимир по отношению к Западу. Сначала Орда была антимиром, потом Россия, освободившись от ига Орды, сама взяла на себя эту роль. В начале это противостояние шло по линии Третьего Рима – у нас единственно правая вера, вы живете во грехе, вы еретики, раскольники. Потом это сменилось коммунистической идеологией, которая вела войну с буржуазным, капиталистическим Западом. Но главным и по сути самоцельным было само противостояние. Россия никогда своей цивилизации не изобретала, она себя определяла прежде всего по отношению к Западу, как его отрицание. И вот сейчас обнаружилось, что никакая идеология, ни православно-мессианская, ни коммунистическая, уже не нужна. Остается Орда, то есть голая ненависть к оседлым народам, которые строят цивилизацию на своей собственной земле, тогда как кочевым народам, ордынцам, нужна лишь новая земля. Это им как дыхание – завоевать чужую землю. Кочевая ментальность.

А какой смысл в этих войнах?

– В сущности, за что воевать? В России – такой же капитализм, как на Западе, Украина – такое же православное государство, как и Россия. Отбросив все мотивы своего прежнего противостояния Западу, Россия возвращается в состояние своего материнского государства – Орды. Древнейший инстинкт уже без всякого камуфляжа. У воинов Чингисхана стрела поражала цель на расстоянии 400 шагов (даже прославленный английский longbow бил только на 300). С этим луком они и прошли от Тихого океана до берегов Атлантического. Если представить великого хана, оснащенного абсолютным оружием, то вопросы идеологические, религиозные и вообще причинно-следственные отпадают. Хан, ханство, ханствовать, по-хански... сам этот корень в своих производных говорит за себя. Спрашивать, почему Орда расширяется, это все равно, что спрашивать, почему масло масляное. Орде безразлична любая религия и идеология, ей нужно только ордынствовать: как можно больше Орды, всегда и везде! Зачем какие-то идеологии — мы можем победить мир одной только угрозой его уничтожения. Мы будем все время ласкать пальцем эту красную кнопочку на глазах всего мира. Расступайся, Орда идет!

Получается, что русские в 1480-м году свергли монголо-татарское иго, победили чудовище, но сами превратились в него же.

– Да, при этом шизофрения еще усилилась после петровских реформ. С одной стороны, образованная элита, сословие, выросшее на западной культуре; с другой – десятки миллионов рабов, которые ничего человеческого в себе не имеют, ими можно торговать. Это же была такая социальная шизофрения внутри общества. Таким образом, это не просто анти-Запад, это антиразум, это построение альтернативной Вселенной из антивещества. Конечно, при достаточно большом массивном соприкосновении с веществом, с цивилизацией, с Западом оно может взорвать себя и взорвать цивилизацию.

То есть это очень опасная вещь. И в одном пакете идет ненависть к Западу и ненависть к свободе. Но у части российского общества, благодаря которой и существует великая русская культура, литература, у нее, наверное, нет этой ордынской психологии, как вы считаете?

Россия, в отличие от Украины, вышла не из лона европейского, как Киевская Русь. Московское княжество вышло из лона Орды. Как оно выжило? Как оно поднялось? Ложь была заложена в том, что русские князья ходили на поклон к ханам, добывали себе ярлыки на княжение, при этом истребляли собственный народ и братьев-славян.

– Пока Русь, Московия была замкнута в себе, в ней ничего собственно культурного в секулярном смысле не рождалось. Это была средневековая цивилизация, где не было ни художественной литературы, ни искусств, ни науки – и это во времена Галилея и Ньютона. Когда прорубили "окно в Европу", цель была чисто прагматическая – позаимствовать у Запада ту технику и, прежде всего, военную, которая позволит более эффективно бороться с самим Западом. Вот цель Петра – бороться со шведами, бороться с Европой, для этого заимствуя лучшее у Европы. Но это западничество перелилось через край и все-таки пошло по линии самоценного развития науки, культуры. В XVIII веке пришел классицизм, потом сентиментализм, романтизм и пошло-поехало – Пушкин, Толстой, Достоевский, Менделеев… Все это плоды усвоения, переработки западной литературы и науки. Конечно, Россия в XIX веке достигла величия как культурная держава, но она не вполне осознала, что все это плоды западной цивилизации, которую она пересадила на свою почву. Чаадаев писал в 1836-м году в первом философическом письме: "Мы миру ничего не дали, ничего у мира не взяли, мы не внесли в массу человеческих идей ни одной мысли…"

Все чаще сегодня вспоминается Чаадаев.

– Да. И посреди этого "ничего" вдруг появилось что-то важное, нужное для мира. Потом опять страна закрылась вследствие большевистской революции, опять наступила изоляция. И хотя ограбили и присвоили полмира, создали социалистический лагерь, но потом опять истощились, ослабли – и опять перестройка, опять возьмем у Запада, опять откроемся. А чуть поднакопили за постсоветские десятилетия – опять захлопнулись. Это цивилизация, которая на собственной почве, отгораживаясь от Запада, увы, ничего не может построить, кроме техники человеконенавистничества и человекоубийства. Все лучшее в ней – это пересаженные плоды западной цивилизации, которые правителям нужны в основном для того, чтобы поднять технику, науку и, главным образом, технику разрушения. Что путинская держава сделала за те 20 лет, что он находился у власти? Почти каждый день объявлялось: запущена такая-то ракета, построено такое-то сверхоружие, проведены такие-то испытания. Больше ничего! При этом, как всякая гибельная поросль, растущая на краю бездны, русская интеллигенция, русское просвещение заслуживает глубочайшего преклонения, потому что оно выживает в невыносимых условиях. Это придает ей какую-то самоубийственную яркость, самоубийственную силу.

65 процентов одобряют вторжение в Украину. А что в этой ситуации делать людям, которые живут с открытыми глазами? Как им сохраниться, не сойти с ума и дождаться лучших времен?

– Я не знаю. Я думаю, что лучшим исходом для России было бы стать множеством маленьких Россий. У меня в 1990-м году, еще до распада Советского Союза, вышел текст "О Россиях". Он даже был воспринят как манифест российского регионализма – многокультурности или многогосударственности. Тогда еще Советский Союз существовал, но мне казалось, что не только он, но и Россия должна стать настоящей федерацией, даже конфедерацией, может быть, ассоциацией русских земель наподобие Европейского Союза, чтобы была Московская Русь, Рязанско-Владимирская, Курско-Орловская, Юго-Восточная и Северо-Западная Русь… И чтобы они дружески общались между собой, чтобы они были соразмерны тем национальным государствам, которые составляют Европейский Союз. Потому что нет и не может быть никакого разговора между СССР или нынешней РФ и Латвией, Польшей, Францией. Они просто несоизмеримы. Ведь что делает Путин? У меня все время такое ощущение, что он в свое время был завербован Германией и делает все для разрушения России изнутри, как в свое время Ленин. Может быть, он сам этого не осознает, может быть, это была какая-то очень глубокая вербовка, подсознательная, потому что все, что он делает, ведет к распаду России. Он это делает изнутри, делает хитро, искусно, как будто "от противного", ради расширения России.

В чем же тогда выход?

– Я думаю, что если Россия останется, то как содружество полунезависимых республик. Они будут разные по своим политическим устройствам и режимам, некоторые будут более деспотичны, некоторые, в центре, более демократичны, но вряд ли унитарная Россия сохранится в нынешнем территориальном объеме.

Соединенные Штаты России…

– Интересны последние работы Солженицына про обустройство страны. С одной стороны, он призывает к земству, к самоуправлению; с другой, проповедует, чтобы, да, пусть не будет Советского Союза, но пусть объединятся Россия, Беларусь, Украина, Казахстан или Северный Казахстан. Как будто он не понимает, что идея империи и идея земства совершенно несовместимы. И когда земское самоуправление стало развиваться в России после отмены крепостного права, после реформ Александра II, оно все больше вступало в оппозицию к имперской власти. И закончилось тем, что земства были упразднены большевиками, возродившими уже на другой идеологической основе Российскую империю под названием Советский Союз.

Деревня Барашково, Красногородский район, Псковская область. С 29 ноября - без электричества в сети
Деревня Барашково, Красногородский район, Псковская область. С 29 ноября - без электричества в сети

У Вас было эссе "Почему Россия такая несчастная? – спросил студент". Так почему?

– Я преподаю в университете русскую литературу, культуру, религию, философию. Что мы проходим, допустим, по ХХ веку? Замятина, Платонова, Булгакова, Зощенко, Солженицына – классику. И прочитав все это, студенты яснее, чем мы сами, видят общий знаменатель: что русские люди абсолютно несчастные, страдающие в любом историческом варианте. А раньше у Гоголя, Достоевского, Чехова – тоже все страдают. И вот они спрашивают: "Почему Россия такая несчастная? Такая огромная страна. Что мешает ей быть счастливой?" Мой ответ – территориальное проклятие. Есть ресурсное проклятие, о котором говорят экономисты: земля такая богатая, что можно ничего не делать, а просто торговать недрами своей матери-родины, продавать их налево и направо. И есть еще более страшное проклятие – территориальное, связанное с наследием кочевья и экспансии. Потому что так раздвинуты пределы этой страны, что никто не чувствует себя хозяином своей территории, которую нужно возделывать, которая к тебе переходит от твоих предков, которую ты оставишь потомкам, вложив всего себя в этот маленький кусочек земли. Ощущение такое, как у кочевников, что кто-то придет, нагрянет, отнимет, поэтому вкладывать себя не стоит, это все равно будет отнято, растащено, перейдет к другому.

То есть все дело в пространстве, которое невозможно переварить?

– Жуть пространства Пушкин передал еще в "Бесах" – пустоты, пожирающей все живое и теплое: "страшно, страшно поневоле средь неведомых равнин!" Это ощущение затерянности и опасности не исчезает в России. Александр Блок писал: "что бы ни сделал человек в России, его всегда прежде всего жалко". Люди в этом пространстве никто, потому что само это пространство – ничто, пустота. Чтобы ее возделывать, ее нужно прежде всего разделить на какие-то территории, которые можно освоить, обиходить. В 2006 году я путешествовал на Селигер – чудесное озеро, жемчужина. А рядом город Осташков – архитектурное убожество. Все, что сделано людьми, – убожество по сравнению с тем, что сделано природой на этой земле. В этих деревнях почти никого не осталось, кроме старух и беспробудных пьяниц. Одно живое место – это поселок таджиков, которые работают на какой-то стройке, уже соорудили себе мечеть, – это единственное деятельное место, трудовое.

России никогда не удалось полюбить саму себя, полюбить своих. Когда итальянцы, поляки слышат свою родную речь где-то в чужой стране, они подходят друг к другу, приветливо общаются, а русские за границей разбегаются, едва заслышат свою же родную речь.

Выходим на берег Селигера, и перед нами такая невероятная красота! Причем красота мирная, тихая, созерцательная – какая там война! А рядом церковь, голая, зияющая: нет купола, вместо фундамента коровы свой помет отложили уже за несколько поколений. Все абсолютно разрушено. И Осташков тоже – чувствуется, как не любили строители то, что они делали. Это приличный городок по стандартам русской провинции, но какое же это все-таки убожество! Какую можно было бы красоту создать на берегах потрясающего Селигера! Я думаю, что в этом дело, что эта земля остается кочевой, в ней господствует кочевая психология. Мы не властны ее возделать, потому что она ничья.

России никогда не удалось полюбить саму себя, полюбить своих. Когда итальянцы, поляки слышат свою родную речь где-то в чужой стране, они подходят друг к другу, приветливо общаются, а русские за границей разбегаются, едва заслышат свою же родную речь. Потому что это чужой человек, это потенциальная угроза. А вдруг он станет к тебе приставать, вымогать что-то. Нет никакого доверия, любви, уважения друг к другу, а это самое трудное. Заповедь-то как говорит? – возлюби ближнего, как самого себя, то есть любовь к себе берется как точка отправления, а любовь к ближнему как точка прибытия. Но если ты не любишь себя, ты не можешь полюбить другого. И вот эта страшная внутренняя ненависть к себе диктует ненависть ко всему миру, панфобию, тотальную саморазрушительную ненависть.

Откуда она? На протяжении последних 100 лет многие катастрофы, которые происходили в России, – рукотворные. Исключая Великую Отечественную войну, особенно если не углубляться в ее истоки. Но то, как относились к своим воинам, сколько положили во время войны – читаем у Астафьева, Никулина – это уму непостижимо. И до сих пор ведь не похоронили их. Ходим по костям.

– Да, положили 30–40 миллионов. Ведь какой метод был? Минное поле – мы его закроем своими телами. Полководец Жуков – мастер истребления своих же воинов, погубил их больше, чем врагов. И его любят, обожают. Интересно, что добрых царей ненавидят, а злых уважают. Сталина любили, сейчас Путина, а, например, Горбачева не любят. Хрущева, который был тоже достаточно жуткий, но как-то подобрее на фоне Сталина, не любили. Александра II не любили.

И все же была же в истории России развилка, когда она могла пойти совсем другим путем. Была Киевская Русь, это европейская Русь.

– Так Россия – не она. Московский улус – это часть Золотой Орды. Ну, просто им случилось говорить на том же языке, что и в Киевской Руси, и исповедовать ту же веру. А на самом деле, это совершенно другое государственное начало. Киевская Русь – часть европейской цивилизации. Потом монголы все это истребили, Киевская Русь не поднялась – поднялась только в последние 30 лет, уже как Украина. А победил Московский улус, провозгласивший себя сначала Третьим Римом, потом Третьим Интернационалом.

И он сейчас пошел на отложившуюся Киевскую Русь?

– Да, в том числе. Сначала он занял все евразийское пространство, теперь от него что-то отломилось, он хочет вернуть этот кусок себе. Тут не обойтись без евразийства, в частности, без сочинений Александра Дугина. Какая высшая цель России, по Дугину? Какая высшая миссия? Завершить ход мировой истории и вернуть мир в состоянии ничто. Вы не поверите, так он и провозглашает. И попытки воплотить эту идеологию в жизнь мы сегодня и наблюдаем.

Украина, март 2022
Украина, март 2022

С 2008 г., после захвата грузинских территорий, стала возникать еще одна – неоимперская Россия, и этот тренд был усилен в 2014 году, с захватом Крыма. И вот теперь Россия переходит в новую фазу, которую с 24 февраля 2022 г. можно обозначить как "изгойскую". Эта страна, точнее, ее преступная верхушка, самым бандитским образом нарушает международный закон, идет против всего мира – и мир отворачивается от нее, оставляя в изоляции на огромной территории, обреченной на запустение.

Сможет ли мир выстоять сегодня?

– Лучший исход – это, конечно, то, случилось со Сталиным ровно 69 лет назад. Грешно ли молиться за гибель преступника, врага человечества? В православии есть и такая молитва: "Христе Боже нас: погуби Крестом Твоим борющего нас... "

А вообще в последние дни во мне звучат слова, памятные еще по послевоенному детству:

Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой

С фашистской силой темною,

С проклятою ордой!

Именно это сейчас и происходит с Украиной, только нашествие Орды – не с запада, а с востока, как и в эпоху Киевской Руси, – говорит Михаил Эпштейн.

Радио Свобода

XS
SM
MD
LG