«ДАШЬ НОМЕР ТЕЛЕФОНА?»
Эльмира (имя изменено) написала жалобу на прессинг со стороны сотрудника учреждения № 72 на окраине Алматы. Женщина утверждает, что конвоир следственного изолятора приставал к ней, когда она навещала своего мужа, который содержится за решеткой. Сотрудник СИЗО, по словам Эльмиры, неоднократно просил у нее номер телефона, домогался ее.
— Он сопровождал мужа из камеры в комнату встреч и уводил его оттуда. Поначалу я сказала ему вежливо: «Вы знаете, что я замужем, знаете моего мужа, зачем вам мой номер, прекратите». Когда он не прекратил, я вынуждена была повысить голос, — рассказывает Эльмира.
Во время очередного посещения супруга конвоир вновь заговорил с Эльмирой: «Не передумала? Дашь номер телефона?» Не получив ответа, он написал на бумаге свой номер и пытался отдать листок женщине. Она отказалась взять.
Другая женщина, которая тоже навещает родственника в СИЗО и носит ему передачи, сообщила Эльмире, что тот же самый сотрудник изолятора приставал и к ней. Он даже писал ей в мессенджер, приглашал на свидание, говорит видевшая переписку Эльмира.
— Этот сотрудник сказал сначала, что будет ей помогать. С очередью, допустим, с другими моментами в СИЗО. Но затем диалог в мессенджере перешел в другой русло. Он стал предлагать свидание. Она сказала, что замужем, просила ее не беспокоить. Он ответил, что тоже женат, но хотел бы вступить в отношения, — говорит Эльмира.
КАК ЖАЛОБА ЭЛЬМИРЫ СКАЗАЛАСЬ НА ЕЕ МУЖЕ?
Эльмира вместе с другой столкнувшейся с приставаниями конвоира женщиной подготовили жалобу. Но в последний момент вторая заявительница отказалась подписывать бумагу, побоявшись, что жалоба навредит ее мужу, который находится за решеткой. Эльмира подписала одна.
Последствия не заставили долго ждать. Конвоира не стали увольнять. Мужа Эльмиры вызвали к руководству учреждения, где, по ее утверждению, «оказали давление, заставили писать объяснительную».
— После того, как моя жалоба поступила к ним, администрация учреждения сказала этому сотруднику, который давил на меня, что на него написали жалобу. Именно ему поручили привести моего мужа из камеры в административное здание. Когда он его вёл, случилась перепалка. Затем администрация задавала вопросы моему мужу, с какой целью я подала жалобу. На него давили. Потом того же сотрудника отправили опять к мужу, предлагали помириться и «решить вопрос по-мужски», — говорит Эльмира.
После жалобы Эльмиры в следственном изоляторе провели служебную проверку. Администрация учреждения ответила Азаттыку, что проверка не подтвердила информацию об оказанном сотрудником давлении.
«Жалоба рассмотрена. Сообщаем, что по результатам служебной проверки сведения, изложенные в отношении сотрудника Р.Б., контролера отдела режима и охраны учреждения № 72 департамента уголовно-исполнительной системы города Алматы, не нашли подтверждения», — говорится в ответе за подписью полковника юстиции Азамата Аманжолова.
В КАТЕГОРИИ НАИБОЛЕЕ УЯЗВИМЫХ И БЕЗЗАЩИТНЫХ
Эльмира хотела бы, чтобы ее жалобу рассмотрел независимый орган. Она не считает служебную проверку объективной: ее проводил орган, в котором работает человек, на действия которого она жаловалась.
Жена арестованного считает, что женщины, которые навещают своих родственников, содержащихся в заключении, — в крайне уязвимом положении. Чтобы зайти в учреждение, они заполняют анкету, в которой указывают свои персональные данные, такие как адрес, номер телефона и полное имя. Сотрудники учреждения имеют доступ к этой информации.
— В жалобе я обратила внимание на то, что подавляющее большинство людей, которые заходят в учреждение и выходят из него, — уязвимые женщины. Жены или сестры задержанных. Им приходится оставлять там свои персональные данные каждый раз, когда они там бывают, — говорит Эльмира.
Она говорит, что сотрудник, который приставал к ней, переведен в зону приема передач — продуктов и одежды, — но всё еще работает там и каждый день видит посетительниц.
— Учреждение хочет не выносить сор из избы. Я не прекращу свою борьбу, если нужно, обращусь в вышестоящие органы. Чтобы доказать свою правоту, я готов пройти проверку на полиграфе вместе с тем самым сотрудником, и я предлагала это сделать, — считает Эльмира.
Дело по жалобе Эльмиры не возбуждено, материалы не передавались прокуратуре для проверки. Правозащитница Молдир Жумабаева, основательница общественного фонда «Свет», считает, что сотрудник учреждения вряд ли понесет наказание. Неуместные насмешки, непристойные намеки и неподобающее поведение, которые относятся к «харассменту», не наказуемы в Казахстане, отмечает она. В законодательстве даже нет определения домогательства.
— Человек, подвергшийся сексуальным домогательствам, должен обратиться в отдел кадров учреждения и подать жалобу, сотрудники системы должны провести внутреннее расследование. Но у нас, к сожалению, больше защищены права того, кто домогался, а не права жертвы, — отмечает Молдир Жумабаева.
Подобная проблема существует не только в закрытых учреждениях, но и в других местах, таких как армия и учебные заведения, продолжает Жумабаева. Пострадавшие, как правило, не обращаются с заявлением в полицию и не идут в суд, чувствуя себя незащищенными и загнанными в тупик. Агрессор же избегает ответственности.
Когда понятие «харассмент» появится в законодательстве Казахстана, неизвестно. Эта тема уже давно является предметом дискуссий в Казахстане. В настоящее время по инициативе министерства труда и социальной защиты населения создана рабочая группа для обсуждения вопроса.
