Персонал больницы в пережившем российскую оккупацию Изюме переносит операционную в подвал. Оплакивая погибших и вспоминая тяжелые дни, медики готовятся к суровой зиме.
Выжившие и не выжившие в оккупации. Больница в украинском Изюме
9
Кузнецов показывает подвал больницы, который во время сильного обстрела и оккупации использовался как хирургическое отделение.
Кузнецов жил в подвале до июля. Две каталки и низкая кровать служили операционными столами. В комнате было так холодно, что «чтобы ввести растворы, нам приходилось согревать их своим телом», — вспоминал он.
Электрик, которому удавалось поддерживать свет с помощью дизельного генератора, был не менее важен, чем хирург в
Кузнецов жил в подвале до июля. Две каталки и низкая кровать служили операционными столами. В комнате было так холодно, что «чтобы ввести растворы, нам приходилось согревать их своим телом», — вспоминал он.
Электрик, которому удавалось поддерживать свет с помощью дизельного генератора, был не менее важен, чем хирург в
![«Мы все время от времени были в жуткой депрессии. Мы плакали, ругались. Мы ничего не хотели делать, — рассказывает Кузнецов. — С каждым спасенным человеком, с каждой спасенной жизнью росла уверенность [в том, что нужно] остаться здесь… Мы были убеждены, что все это не было напрасным»](https://gdb.rferl.org/059c0000-0aff-0242-d070-08dab65d537d_w1024_q10_s.jpg)
10
«Мы все время от времени были в жуткой депрессии. Мы плакали, ругались. Мы ничего не хотели делать, — рассказывает Кузнецов. — С каждым спасенным человеком, с каждой спасенной жизнью росла уверенность [в том, что нужно] остаться здесь… Мы были убеждены, что все это не было напрасным»
11
Кузнецов собирается ехать на машине домой. Его жилье тоже сильно повреждено в результате российских обстрелов
12
Тела в мешках выносят из морга, который остается без электричества. В здании стоит ужасный запах. Вскрытия были невозможны во время российской оккупации и невозможны до сих пор. По сообщениям, три сотрудника находятся на грани увольнения из-за сложных условий