«Кредиты наличными без залога», «Кредиты на любые цели», «Оформи заявку онлайн и получи решение за минуту» – банки Кыргызстана и Казахстана не скупятся на обещания быстро оформляемых щедрых ссуд. Займы на образование, свадьбу, отпуск, новую модель гаджета, холодильник – рынок потребительского кредитования в обеих странах в состоянии бума уже несколько лет.
За прошлый год доля банковских потребкредитов в Кыргызстане выросла почти на 78%. По данным Нацбанка страны, на конец 2024-го банки выдали гражданам 99,2 млрд сомов (1,13 млрд долларов) потребительских кредитов. Это чуть менее трети всего кредитного портфеля 340,7 млрд сомов (3,9 млрд долларов).
В Казахстане потребкредиты на начало 2025-го достигли 13,8 трлн тенге (почти 27 млрд долларов), увеличившись за год на 33,5%. В последний раз объемы кредитов экономике в расширенном определении озвучивали в декабре, тогда показатель составлял 40,9 трлн тенге (89,5 млрд долларов). При таком раскладе доля потребкредитов в суммарном портфеле может достигать 33%.
В Нацбанке Кыргызстана заявляют, что в позитивной динамике в сфере потребкредитования видят благоприятный знак. Там считают, что она обусловлена «ростом экономики и реальных доходов населения», поскольку такие ссуды банки выдают только заемщикам, которые соответствуют определенным финансовым требованиям.
Глава Нацбанка Казахстана Тимур Сулейменов высказался на эту тему менее оптимистично. Он признался, что в его ведомстве надеялись снизить темпы роста через ужесточение правил выдачи таких кредитов, но ожидаемого замедления не произошло.
«Коэффициент долговой нагрузки ввели, чуть-чуть ужесточили запрет на выдачу новых кредитов при наличии просрочки, согласие супругов и так далее. <…> Я лично ожидал, что темпы роста потребительских кредитов в половину снизятся. Думал, будет процентов 15-17. К сожалению, он выше 30%», - заявил Сулейменов, ссылаясь на положения нового «Закона по минимизации рисков при кредитовании и защите прав заемщиков».
О финансовой грамотности
Закон был принят летом 2024-го. В Казахстане в прошлом году предпринимали и другие меры по снижению объемов потребкредитов.
Глава Агентства по регулированию и развитию финансового рынка (АРРФР) Мадина Абылкасымова в начале февраля сообщала, что 614 тысяч казахстанцам была реструктурирована, частично или полностью прощена проблемная задолженность на 210 млрд тенге (411,4 млн долларов). По ее словам, это делалось «по поручению президента в целях снижения закредитованности населения».
Обеспокоенность финансовых властей Казахстана разделяет экономист из Кыргызстана Буажар Абдыкадырова.
«Без займов невозможно развитие экономики, но потребительские кредиты берут не для того, чтобы заработать больше, а чтобы покрыть расходы», – говорит экономист.
«Риск здесь в том, что кредиты на ведение бизнеса не растут в таких же объемах и такими же темпами. То есть мы не успеваем создавать. Не обеспечиваем рост действующих предприятий или появление новых производств. В будущем это может способствовать тому, что у людей не будет стабильного дохода и они не смогут закрыть те же самые кредиты», – добавляет депутат Жогорку Кенеша КР, в прошлом замминистра экономики Эльдар Абакиров.
По словам экспертов, если в финансовой системе потребительское кредитование начинает преобладать над займами, сулящими доход, например, для развития бизнеса (как это уже происходит в Кыргызстане), дисбаланс может вести к возникновению огромной социальной уязвимости.
«Если на погашение кредита уходит большая часть дохода заемщика или это становится для него невозможным, начинается закредитованность населения. Для ее снижения важно обучать финансовой грамотности, чтобы люди учились оценивать свои силы. Нужно, чтобы банки и микрофинансовые компании также следили за тем, чтобы доля потребительских кредитов в общем кредитном портфеле не превышала разумных пределов», – подчеркивает Абдыкадырова.
О финансовой грамотности, точнее ее отсутствии, в приложении к потребительскому кредитованию говорят часто.
По словам Абылкасымовой, в Казахстане в этой связи тоже готовят меры. Среди прочего рассматривается возможность установки автоматического запрета на оформление потребительских кредитов для «уязвимых категорий граждан», к которым она отнесла пожилых, лиц, которые ранее не заключали договоров займа, а также людей моложе 21 года.
То, что проблема наличия неподъемных кредитов может стоять особенно остро среди молодежи, косвенно свидетельствует эксперимент, который проводил основатель казахстанского стартапа EasyTap по подбору персонала Магзум Толеш. Он проанализировал базу пользователей своей платформы, сравнив с открытой базой должников (о каком количестве людей идет речь, бизнесмен не сообщил).
«Среди 22-летних (в основном студенты 4 курсов) 12,6% – каждый восьмой – имеет арест на счет. В среднем на одного приходится 3 исполнительных листа (по сути, 3 займа)», – рассказал он, добавив, что общая сумма долга в среднем доходит до 700 тысяч тенге (чуть больше 1300 долларов).
Арестованный счет, добавляет Толеш, это множество последствий, в том числе ограничение доступа к официальному трудоустройству.
О мошенничествах
В происходящем казахстанский бизнесмен винит не только низкую финансовую грамотность и культуру «легких денег», которая, по его мнению, подталкивает молодежь искать быстрые способы обогатиться, но и чрезмерную доступность потребкредитов.
Недопустимая простота оформления ссуд, которую, по-видимому, признают и финансовые регуляторы, приводит к другой проблеме – сопутствующему росту числа мошеннических схем.
В Кыргызстане статистику по «поддельным» кредитам не ведут. По данным главы АРРФР Казахстана Абылкасымовой, которые она приводила в ноябре 2024-го, к тому моменту и с начала года в Казахстане было выдано 7,4 тысячи фиктивных займов на 18 млрд тенге (35,3 млн долларов).
37-летняя бишкекчанка Валерия (имя изменено) – одна из тех, к кому втерлись в доверие мошенники. Ей позвонили неизвестные, которые представились сотрудниками службы безопасности местного банка и обманом оформили на нее два кредита: на 200 тысяч сомов (более 2200 долларов) и 66 тысяч сомов (почти 750 долларов).
Валерия наняла адвоката, в милиции возбудили дело. Но попытки школьной учительницы доказать, что она не получила ни тыйына, успехом не увенчались.
«Банки признали, что это была мошенническая схема, но развели руками. Мне «простили» проценты, но основную сумму обязали заплатить. В первом банке мне дали год, по окончании которого я должна отдать им 200 тысяч сомов. А второму я уже четвертый месяц выплачиваю где-то по 3000 сомов из своей зарплаты», – говорит Валерия.
По словам женщины, за время ее хождений в РОВД она убедилась, что людей, подобных ей, в стране могут быть тысячи.
«Мне один из сотрудников [милиции] признавался, что в день к ним приходит по 3–4 человека с такими жалобами. Банкам, видимо, тоже выгодно, потому что они в любом случае свои деньги получат», – говорит Валерия.
В 2024 году в отдел по защите прав потребителей Нацбанка Кыргызстана поступило 140 заявлений от пострадавших граждан. Регулятор заявляет, что проводит работу по усилению требований к банковским системам по борьбе с мошенничеством.
Так в конце прошлого года был введен так называемый охладительный период для онлайн-кредитов. Займы от 15 тысяч до 50 тысяч сомов теперь начисляют по истечении 3 часов, если заемщик берет от 50 тысяч до 100 тысяч сомов, то подождать придется 6 часов. Для кредитов свыше 100 тысяч сомов «период охлаждения» составит 24 часа и при этом банк обязан сделать контрольный звонок и убедиться, что клиент действительно подавал заявку.
Схожий механизм предлагают внедрить и в Казахстане, сообщала Абылкасымова.
«Заявка не будет сразу одобряться, будет проходить проверка, и, в зависимости от суммы кредита, срок этого охлаждения будет разный, от нескольких часов и до одного дня», – разъясняла она принцип действия.
В Казахстане также внедрена услуга «Стоп-кредит» – возможность оформить запрет на получение займов. Премьер-министр Олжас Бектенов в конце декабря 2024-го заявил, что этим правом воспользовались более 1400 казахстанцев.
В Кыргызстане аналогичной услуги нет, поэтому эксперты рекомендуют гражданам самостоятельно проверять свою кредитную историю, к примеру, в кредитно-информационном бюро «Ишеним».
Глава отдела по раскрытию преступлений, связанных с высокими технологиями, ГУУР МВД Кыргызстана Руслан Шаршембиев считает все эти меры половинчатыми.
«Для максимальной эффективности их необходимо сочетать с другими: усилением проверок личности, обучением клиентов, внедрением двухфакторной аутентификации. Борьба с мошенниками требует комплексного подхода, сочетающего законодательные, технологические и международные меры», – поясняет он.
Бремя кредита
В Кыргызстане показатели просроченных займов на начало года достигли 6,4 млрд сомов (почти 73 млн долларов) или 1,9% кредитного портфеля банков.
По данным на апрель 2024-го, доля просроченных потребкредитов в Казахстане составляла 12% от общего объема. Хотя бы один такой заем был у 1,5 млн граждан.
Жительница Астаны Мадина Газиз (имя изменено) – одна из них. В свое время она закрывала долги уже на этапе их перехода к коллекторам.
Кредит Мадина в первый раз взяла в 2022 году в МФО – ей срочно понадобились деньги по семейным обстоятельствам. В результате, говорит женщина, она фактически оказалась в финансовой ловушке. Не справившись с выплатами по первому кредиту, она взяла второй, чтобы покрыть проценты по предыдущему.
«У меня зарплата была на тот момент 200 тысяч тенге, из них 100-150 тысяч уходили на квартиру и 50 тысяч, даже больше, уходили на погашение кредита. А когда берешь [кредит в] МФО, то ты не можешь помесячно оплачивать, как в рассрочку. Ты должен разом всю сумму вернуть. Чтобы вернуть, я взяла еще один кредит. У меня уже было два кредита в МФО. Чтобы их закрыть, нужно было еще брать», – говорит Мадина.
Она долгое время добросовестно погашала задолженность, но, когда долг достиг почти 4 млн тенге (более 7 тысяч долларов), она сознательно решила «выходить на просрочку», чтобы закрыть долги один за другим.
После этого ей стали поступать звонки и сообщения, иногда по 10 раз в день.
«Мне угрожали, что сообщат работодателю, что опозорят, всем расскажут какой я недобросовестный плательщик. Это колоссальное моральное давление. Я не отказывалась от своих долгов, я пыталась все это урегулировать, но, к сожалению, не все МФО пошли мне навстречу. Через три месяца мои дела передали коллекторам, и стало как будто полегче даже. Частный судебный исполнитель не звонил мне каждый день – один раз написал, я объяснила ситуацию и попросила время. В течение двух месяцев закрыла кредиты и избавилась от долгов», – говорит Мадина.
Казахстан и Кыргызстан разрабатывают механизмы, призванные помочь гражданам справиться с бременем кредитов.
С декабря 2024-го в Казахстане появился институт микрофинансового омбудсмена, который по обращению заемщиков на безвозмездной основе должен рассматривать споры по просроченным задолженностям и конфликтам с коллекторами.
В стране также есть процедура объявления себя банкротом, которую прописали в законодательстве в 2023 году. По состоянию на 30 января 2025 года в Казахстане граждане подали более 176 тысяч заявлений на банкротство и свыше 6 тысяч исков в суд.
По подсчетам ranking.kz, по состоянию на октябрь 2024-го из более чем 124 тысяч таких заявлений на сумму 266 млрд тенге или 514,7 млн долларов в 75% случаев был получен отказ.
В Кыргызстане возможность объявить себя банкротом предусмотрена для индивидуальных предпринимателей и юрлиц.
Казахстанский экономист Марат Каирленов придерживается мнения, что, несмотря на все усилия и попытки решить проблему техническими методами, закредитованность населения будет только нарастать, если люди продолжат беднеть.
«Всемирный банк использует такой показатель, как отношение фонда заработной платы по стране к объему кредитов. В Казахстане он сейчас находится на максимуме за последние 10–15 лет. В последние 5 лет он вырос в 2 раза. То есть очевидно, что уровень доходов граждан, к сожалению, снижается и они пытаются компенсировать это тем, что постоянно перекредитовываются», – говорит Каирленов.
Экономист полагает, что усугубить ситуацию могут действия правительств, способные повлечь дальнейшее падение уровня жизни. В случае с Казахстаном такой мерой может стать предлагаемое резкое повышение НДС, считает он.
«Потребительские расходы казахстанцев за год составляют где-то 24 трлн тенге (47 млрд долларов). И примерно треть от этой суммы, представьте, они хотят собрать [в виде налоговых отчислений после повышения ставки НДС]. Насколько снизится уровень жизни населения», – говорит Каирленов.
В таких условиях, считает экономист, не помогут никакие механизмы сдерживания.
«Граждане будут брать кредиты, просто чтобы попытаться покрыть хотя бы первоочередные свои нужды», – уверен Каирленов.
