В Казахстан с официальным визитом прибыл государственный секретарь США Энтони Блинкен. В Астане запланирована встреча с президентом страны Касым-Жомартом Токаевым. Также состоится встреча глав внешнеполитических ведомств стран Центральной Азии и США в формате С5+1. После Астаны Блинкен отправится в Узбекистан.
Визит государственного секретаря США Энтони Блинкена будет попыткой надавить на страны Центральной Азии, чтобы те заняли однозначную позицию по вопросу войны в Украине, считает научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир Темур Умаров. Эксперт также ответил на вопросы, какую реакцию можно ожидать от государств региона, усиливается ли давление на страны Центральной Азии со стороны разных игроков по вопросам Украины и как долго Казахстан сможет балансировать.
«СТРУКТУРНЫХ ПЕРЕМЕН НЕ ПРОИЗОЙДЁТ»
Азаттык: Энтони Блинкен в качестве госсекретаря США впервые посетит Казахстан и Узбекистан. В западной прессе пишут, что Блинкен попытается приблизить некоторых традиционных партнёров Москвы к позиции США в отношении войны в Украине. Как вы думаете, попытаются ли США воздействовать каким-либо образом на две крупнейшие страны?
Темур Умаров
Темур Умаров: Государственные секретари США раз за время пребывания на посту приезжают в Центральную Азию, в основном Казахстан и Узбекистан — это стало дипломатической традицией. Во время президентства Трампа приезжал Майк Помпео. Но сейчас, на фоне продолжающейся войны в Украине, все действия, которые западные страны или любые другие страны совершают с Центральной Азией, кажется, направлены на противостояние России или попытку изменить позицию стран Центральной Азии по поводу войны в Украине.
Но надо понимать, что возможности у США достаточно ограничены в этом плане, потому что последние десятилетия наблюдается падение интереса Вашингтона к региону. И, наверное, с уходом США из Афганистана присутствие США в регионе упало до исторического минимума. Поэтому у США нет больших стратегических интересов в Центральной Азии на данный момент. Исходя из этого, нет большого количества инструментов на руках, чтобы как-то влиять на то, какую позицию будут занимать страны Центральной Азии. Поэтому визит представителя госдепартамента США в Центральную Азию надо воспринимать как рутинный, где будут обсуждаться, помимо всего прочего, вопросы сотрудничества. Будет встреча [глав внешнеполитических ведомств] по формату США + Центральная Азия. США обязательно скажут, что поддерживают территориальную целостность, суверенитет и независимость стран Центральной Азии. Страны Центральной Азии будут говорить о том, что им важны отношения со Штатами. То есть никаких сюрпризов от этого визита я не жду.
Азаттык: Вы сказали, что с уходом США из Афганистана присутствие Вашингтона в регионе упало до минимума. Но тем не менее пытаются ли США показать региону, что Центральная Азия по-прежнему для них важна, особенно на фоне войны в Украине?
Темур Умаров: США будут продолжать это демонстрировать всяческими методами. США позиционируют себя как важнейшую и мощнейшую державу в мире. Именно поэтому госсекретарь Блинкен и все другие представители США ездят не только в Центральную Азию, но и в другие страны, которые далеко расположены от территории США, где не сосредоточены национальные интересы Вашингтона.
Учитывая, что сейчас все силы направлены на Украину, ресурсы, которые США могут предложить странам Центральной Азии, довольно ограничены
Действительно, война в Украине немного поменяла представление стран Центральной Азии о своём положении и сделала этот регион более актуальным для США, но не настолько актуальным, чтобы войти в регион заново. От того, что началась война, никаких структурных перемен в отношениях стран Центральной Азии с США не произойдёт. Мы не увидим новых форматов сотрудничества, экономического бума или подъёма военного сотрудничества между этими странами. Учитывая, что сейчас все силы направлены на Украину, ресурсы, которые США могут предложить странам Центральной Азии, довольно ограничены. Я не удивлюсь, если США предложат какую-то гуманитарную помощь, развитие сельских регионов, образование для малоимущих или безвозмездную помощь в размерах максимум миллионов долларов. Но я скептически отношусь к тому, что это будет что-то существенное или что-то громкое.
Единственное ограничение, которое сейчас есть у США, это то, что они сосредоточены на противостоянии России в Украине. И поэтому они попытаются немного надавить на страны Центральной Азии, чтобы те заняли более или менее однозначную позицию по этому вопросу. То есть попытаются подтолкнуть страны Центральной Азии к тому, чтобы они тоже приняли однозначно антироссийскую позицию.
Но это очень сложный стратегический вопрос для стран Центральной Азии. Из-за большого уровня зависимости от России страны Центральной Азии не могут сейчас взять и занять антироссийскую позицию просто потому, что США их попросили. Они понимают, что Россия здесь надолго. Они понимают, что и Китай здесь надолго, потому что есть общая граница. Но всё, что касается США, это краткосрочные задачи, и, как только они будут решены, Вашингтон потеряет большой интерес к Центральной Азии. То есть взамен на однозначную позицию по России Центральная Азия не получит никаких гарантий безопасности, никакого видимого улучшения в своих отношениях с США. Поэтому это тупиковый вопрос, с которым столкнется Блинкен. И если администрация США понимает, что это действительно тупиковый вопрос и попытка постараться заставить страны Центральной Азии занять явную антироссийскую позицию, обернётся ничем, они об этом публично говорить не будут. В основном это будут кулуарные беседы. Публично будут говорить, что США и страны Центральной Азии продолжают сотрудничество.
КАК ДОЛГО КАЗАХСТАН СМОЖЕТ БАЛАНСИРОВАТЬ?
Азаттык: Страны ЦА пытаются придерживаться нейтральной позиции в меру возможности. Но недавно авторитарный лидер Беларуси Александр Лукашенко на встрече с генеральным секретарем ОДКБ Имангали Тасмагамбетовым сказал, что «тихо отсидеться не получится», и призвал к «большему сплочению в ОДКБ». С одной стороны, Россия, традиционный игрок, видимо, устами Лукашенко требует «определяться», с другой — Запад, у которого свои интересы. Давление на страны региона усиливается?
Темур Умаров: Несомненно, будет усиливаться, потому что регион находится между двух огней. Он поддерживает дружеские отношения со всеми. Это побочный эффект многовекторной внешней политики, которую проводят страны Центральной Азии. Из-за того, что дружеские отношения со всеми, все приходят и просят о том, чего они хотят. Кто-то это делает в вежливым, дипломатическом варианте, а кто-то, как Лукашенко, любит немного угрожать.
Теперь единственный путь — это втянуть в эту историю как можно больше стран, чтобы таких зависимых было много
Лукашенко это делает не первый раз. Он и по поводу Узбекистана говорил, что лучше ему присмотреться к ОДКБ, чтобы не было опасностей внутри страны. Но здесь Лукашенко действует исключительно прагматически и смотрит на вещи со своей точки зрения. Надо понимать, что Беларусь оказалась практически в полной зависимости от России. Сначала это произошло в августе 2020 года, после массовых протестов, которые чуть не снесли режим Александра Лукашенко. Потом началась война, и Лукашенко просто оказался автоматически присоединён к стране-агрессору. Он чувствует себя очень не комфортно, потому что у него больше нет никаких аргументов против Москвы, как раньше.
Раньше, до протестов, Лукашенко мог говорить, что «если Москва не выполнит какие-то условия, то Европа будет рада со мной сотрудничать». Но с тех пор, как политический режим Лукашенко держится практически полностью на поддержке России, у него такого варианта нет. Теперь единственный путь — это втянуть в эту историю как можно больше стран, чтобы таких зависимых было много. На их фоне Беларусь отличалась и чувствовала бы себя частью чего-то большего, чем просто придаток России, у которой абсолютно нет никакой независимости своей внешней политики. Поэтому Лукашенко говорит такие вещи, это не обязательно значит то, что Кремль говорит его устами. Это может быть его вполне искренняя позиция.
Азаттык: Если давление разных игроков будет усиливаться, то как долго Казахстан сможет балансировать в вопросах войны в Украине?
Темур Умаров: Я думаю, что этот баланс можно проводить максимально долго. То есть не обязательно такое давление, чтобы сначала Токаеву звонит Байден, потом звонит Путин или каким-то образом все пытаются перетянуть Казахстан на свою сторону. Это всё происходит в рамках существующих отношений. И конечное решения принимает сам Казахстан не на основе какого-то давления, а на основе того, что сейчас прагматично, что сейчас максимально выгодно для страны во внешней политике.
Надо понимать, что во внешней политике ни одна страна не руководствуется эмоциями. Все руководствуются тем, что максимально выгодно для вашего общества или для политического режима. Поэтому Казахстан будет балансировать каждую минуту, когда каждая новость, каждое событие будет менять положение дел в мире. Внешняя политика Казахстана довольно гибкая и может продержаться столько, сколько потребуется.
Азаттык: Помощник государственного секретаря по делам Южной и Центральной Азии Дональд Лу заявил, что страны ЦА имеют длительные отношения с Россией и он не думает, что они прекратят эти отношения в ближайшее время, «но мы говорим с ними о роли, которую они могут сыграть». Как вы думаете, о какой роли может идти речь?
Невозможно представить, что страны Центральной Азии, например, заставят Владимира Путина или вторую сторону конфликта, Владимира Зеленского, каким-то образом поменять своё мнение
Темур Умаров: Надо понимать, что у стран Центральной Азии не то чтобы есть очень много возможностей для того, чтобы повлиять как-нибудь на этот конфликт. То есть невозможно представить, что страны Центральной Азии, например, заставят Владимира Путина или вторую сторону конфликта, Владимира Зеленского, каким-то образом поменять своё мнение или своё поведение в существующих реалиях. У них довольно ограниченный инструментарий для этого. То, что они могут делать, это подстраиваться под происходящее. Но подстраиваться тоже можно по-разному.
Можно, например, как Рахмон, пытаться в сложившейся ситуации просить от России больше внимания к себе, пытаться получить выгоду со стороны России, но при этом абсолютно ничего не говорить о конфликте.
Можно поступать как Казахстан, публично говорить о том, что Казахстан не поддерживает любые военные действия, выступает за мир, выступает за соблюдения всех международных законов. Но фактически тоже пытаться получить какую-то выгоду от новых условий работы экономики России, то есть увеличивать торговлю с Россией, так как там появляется большой спрос на импортные товары, которые официально ушли из России.
Мне кажется, то, что заявил Лу, это не объективный анализ происходящего в регионе, а скорее больше политическое заявление.
«ДЛЯ ЦА ВАЖНО УСЛЫШАТЬ, ЧТО В СЛУЧАЕ АГРЕССИИ СО СТОРОНЫ РОССИИ У НЕЁ ЕСТЬ СТОРОННИКИ»
Азаттык: Блинкен примет участие во встрече глав внешнеполитических ведомств стран Центральной Азии и США в формате С5+1, «чтобы подтвердить приверженность Соединённых Штатов независимости, суверенитету и территориальной целостности стран Центральной Азии». Что означает это формулировка? Это месседж в адрес России?
Темур Умаров: Когда Россия заявляет, что главная причина начала войны — это то, что Украина на самом деле искусственное государство, которое не имеет права на существование и было создано большевиками и Лениным, это вызывает большие опасения стран Центральной Азии. Потому что то же самое можно сказать и про любую из других бывших стран [республик] Советского Союза и под этим предлогом начать если не военную, то другого формата [операцию]. Поэтому для стран Центральной Азии очень важно услышать, что в случае агрессии со стороны России у неё есть сторонники.
То же самое заявлял Си Цзиньпин, когда он приехал в Казахстан перед саммитом ШОС в Самарканде, то же самое заявляют страны Европейского союза. И это уже стало практически таким обязательным пунктом в любых дипломатических встречах с начала войны в Украине.
Азаттык: А чем отличаются заявления и устремления США и Китая в плане Центральной Азии?
Темур Умаров: Заявления США и Китая отличаются тем, какие у них отношения с Россией. Когда США это заявляют, это звучит как угроза в отношении России. Потому что Россия сейчас считает себя находящейся в войне не с Украиной, а вообще со всем блоком НАТО, с США в первую очередь.
С точки зрения Китая это звучит как просто констатация факта. Потому что это действительно принцип, который все страны признают, когда входят в ООН. И это то же самое, что сказать, что небо — синее, трава — зелёная. То есть это подтверждение очевидного.
Но в контексте войны, когда эти незыблемые принципы подвергаются сомнению со стороны одной страны, всё это звучит как будто или подмигивание, или угроза в адрес России. Если мы говорим про США, это скорее угроза. Если мы говорим про Китай, это скорее подмигивание.
Азаттык: Будут ли права человека в повестке встреч с казахстанскими официальными лицами? О чём может идти речь?
Темур Умаров: Права человека всегда были и будут продолжать быть важной темой для дипломатических встреч США с любой страной в мире. Это не сюрприз. Но тенденция, которую мы наблюдаем последнее время, это то, что США стали меньше об этом говорить. Если раньше США условно давали домашние задания для всех развивающихся демократий и говорили, что вам обязательно нужно поработать над этим вопросом, например, у вас терроризируют НКО или совершают нападения на журналистов, то теперь это отходит немного назад, потому что есть более важная вещь — это противостояние США с Россией и дальнейший ход потенциальной конфронтации США с Китаем.
Будут говорить, что мы знаем о существующих проблемах и не забываем о них, но сейчас есть такие вопросы, которые мы должны обсудить, и пока мы готовы закрыть глаза на то, что у вас плохо обращаются с правами и свободами. Здесь США подходят прагматически, потому что идеалистические принципы, которые заявляются, отпугивают авторитарные страны ЦА. Потому что запугивание журналистов, информационная автократия — это то, что стоит в основе политического режима. И это невозможно изменить, сам режим не пойдёт на изменения, потому что он на этом держится. Если мы говорим про демократизацию, то этот процесс займёт десятилетия.
«ПУТИН ПРОСНЁТСЯ И ПОСЧИТАЕТ, ЧТО КАЗАХСТАН ТЕПЕРЬ ТОЖЕ НЕДРУЖЕСТВЕННАЯ»
Азаттык: Недавно Национальный исследовательский институт развития коммуникаций (НИИРК) опубликовал «рейтинг дружественности» к России 14 стран. Почему Казахстан, лидер прошлогоднего рейтинга, всё ещё дружественен, но отнесён к «флуктуирующим»?
Темур Умаров: Это очень странный индекс. Я читал методику, по которой они рассчитывали дружественность стран Центральной Азии по отношению к России. Я не думаю, что это имеет какую-то связь с действительностью. Но это симптом того, что происходит тогда, когда руководство страны начинает делить все страны мира на дружественные и недружественные, как будто сверху в России даётся условное подмигивание и разрешение всем остальным людям, которые высказываются за дифференцирование стран по дружественности.
Это ведёт к тому, что Россия всё больше и больше изолируется — и изолируется не просто рукотворно такими списками, которые публикует Министерство иностранных дел, но ещё и фундаментально, на уровне общества
Это ведёт к тому, что Россия всё больше и больше изолируется — и изолируется не просто рукотворно такими списками, которые публикует Министерство иностранных дел, но ещё и фундаментально, на уровне общества. Общество теперь тоже думает, что есть страны, которые нам дружественные и недружественные. Самое ужасное, что об этом пишут еще и эксперты. То есть тот институт, который вы упомянули, позиционирует себя как экспертная организация, которая, по сути, должна показывать объективную информацию. Но, как мы видим, это совершенно не объективная информация, которую невозможно посчитать, пощупать.
Азаттык: В интервью ТАСС замглавы МИДа Михаил Галузин отметил, что США и ЕС заметно активизировали контакты с государствами Центральной Азии и требуют осудить спецоперацию в Украине. Москва предостерегла страны региона от сближения с США. Какие будут реакции?
Темур Умаров: Я не думаю, что за этим последуют какие-то меры наказания. Дело в том, Владимир Путин и весь Совет безопасности Российской Федерации ведут себя нерационально. И теперь люди пытаются предугадать действия своего руководства. То есть мы всегда понимали, что в российском МИДе не принимаются решения по внешней политике России. Это всё принимается в Кремле, это всё принимается в администрации президента и президентом лично. Но МИД больше оформляет все эти решения во что-нибудь, что можно каким-то образом приплести к букве международного закона.
И поэтому теперь страны, точнее, сотрудники и разных министерств, и разных каналов, и разных экспертов, сообществ пытаются угадать, что в представлении Владимира Путина институционализированная внешняя политика России. Поэтому идут такие заявления, что странам нельзя общаться с Западом, никаким странам нельзя поддерживать Украину. Всем надо называть войну «специальной военной операцией». Именно поэтому Роскомнадзор считает нормальным посылать уведомления иностранным СМИ о том, что они распространяют «фейки» о так называемой специальной военной операции, хотя те не находятся на территории Российской Федерации и вообще не должны соблюдать их закон.
Именно поэтому МИД считает нужным диктовать странам Центральной Азии, с кем дружить и с кем не дружить. Именно поэтому экспертные организации считают себя вправе отмечать, какие страны дружественные, какие недружественные. Но так как решения принимаются не в этих учреждениях, за этим на самом деле ничего не последует, просто все останется на словах, а Владимир Путин и Кремль будут действовать, как им заблагорассудится.
Вот сегодня проснётся Владимир Путин и посчитает, что Казахстан тоже на самом деле теперь недружественная, недостаточно дружественная или какая-нибудь новая антироссийская [страна], и тоже отдаст приказ совершить то же самое, что произошло в прошлом году 24 февраля. От этого никто не застрахован. Я сейчас не говорю, что это возможный сценарий, это маловероятный, но всё это стало очень непредсказуемо. Но надо понимать, что от заявления МИДа мало что зависит в реальных действиях России сейчас.