Казахстан через референдум, который вызвал много вопросов, всё же получил «зеленый свет» на строительство АЭС, и теперь внимание обращено на то, какая страна будет ее возводить.
В правительстве высказались в пользу международного консорциума компаний, добавив, что окончательное решение будет принято не раньше следующего года.
Если страна полностью проигнорирует российский «Росатом», это пойдет вразрез с глобальной тенденцией.
На фоне войны в Украине и возросшей дипломатической изоляции Москвы проекты в области ядерной энергетики в зарубежных странах стали еще более важной частью усилий России по сохранению влияния на международной арене.
В статье о российской «дипломатии в области ядерной энергетики», опубликованной в прошлом году, ученые из Норвежского института международных отношений утверждали, что ядерная энергетика может стать «козырем России в мире декарбонизации», который «упускают из виду».
Ставки высоки, и Кремль, несомненно, ожидает, что его партнеры в Центральной Азии, испытывающие дефицит энергии, пойдут на сотрудничество. Узбекистан уже подписался на небольшую атомную электростанцию, строить которую будет «Росатом». В Кыргызстане обдумывают развертывание АЭС еще меньшей мощности.
Но в какую цену, не только в денежном эквиваленте, может обойтись рост влияния «Росатома» в регионе?
«Центральная Азия занимает особое место в российской дипломатии в области ядерной энергетики из-за постсоветского наследия, а это означает, что операции «Росатома» в регионе проще и глаже, чем где-либо еще — нет языкового барьера, есть институциональные и личные контакты, восходящие к советским временам», — говорит Азаттыку соавтор статьи Кацпер Шулецки.
В этом смысле, считает он, «атомная энергетика может стать элементом поддержания [Россией] заметного экономического и символического присутствия в регионе».
В то же время проекты в области атомной энергетики могут создать «жесткую зависимость» для принимающих стран, если ее доля в общем производстве электроэнергии станет значительной. При этом создаются риски безопасности, которые являются уникальными для ядерной энергетики, утверждал Шулецкий.
«У некоторых рисков, которые мы рассмотрели [в статье], таких как саботаж, низкая вероятность возникновения, но потенциально очень разрушительные последствия», — сказал он.
«РОСАТОМ» ШАГАЕТ ПО ПЛАНЕТЕ
Согласно отчету о состоянии мировой ядерной промышленности (WNISR) за 2024 год, «Росатом» является основным строителем и экспортером реакторов. «Он поставляет 26 из 59 строящихся по всему миру энергоблоков по состоянию на середину 2024 года», — говорится в докладе.
По крайней мере 20 из этих энергоблоков строятся за пределами России, среди клиентов — Бангладеш, Китай, Египет, Индия и Турция.
Последствия аварии на АЭС Фукусима в Японии, март 2011 года
И хотя атомная энергетика в целом потеряла свою долю в мировом производстве после аварии на Фукусиме в 2022 году, Россия остается «без стеснения ядерной», как пишет Всемирная ядерная ассоциация, которая продвигает этот вид энергетики на международном уровне.
Нетрудно понять, почему.
Счета за атомные станции внушительные и, по-видимому, растут.
АЭС «Аккую» мощностью 4,8 гигаватт (ГВт), которую Росатом начал строить в турецкой провинции Мерсин в 2018 году, в СМИ обычно называют объектом стоимостью 20 миллиардов долларов.
Но еще в июне генеральный директор «Росатома» Алексей Лихачев оценил стоимость станции, которая будет поставлять около 10 процентов от общего объема электроэнергии Турции, в 24–25 миллиардов долларов.
Cтроительство российской атомной электростанции «Аккую» в провинции Мерсин.? апрель 2023 года
Стоимость объекта мощностью 2,2 ГВт в Бангладеш составляет 12,65 миллиарда долларов, при этом большая часть финансирования поступает за счет российского кредита. Соглашение об этом объекте было достигнуто в 2011 году, строительство началось только в 2017 году.
Как только результаты референдума в Казахстане стали известны, вице-премьер Роман Скляр признал, что стоимость станции, которую его правительство обязуется реализовать, с 10–12 миллиардов долларов из-за инфляции может вырасти на 50 процентов в течение следующего десятилетия.
Хотя «Росатом» продолжает агрессивный поиск клиентов, некоторых из них он потерял в результате войны.
В 2022 году финский консорциум Fennovoima объявил, что выходит из запланированного совместного проекта по строительству реактора, сославшись на задержки и возросшие риски из-за войны на Украине.
«Росатом» не подвергся прямым санкциям, но некоторые из его цепочек поставок были затронуты, что привело к задержке проектов.
Похоже, эти риски волнуют и политиков в Центральной Азии.
Скляр заявил, что Казахстан включит «пункт о санкциях» в любое соглашение по атомной электростанции, но не указал конкретно на Россию.
Между тем, Узбекистан тоже воплощает свои планы в области ядерной энергетики.
В 2018 году во время визита в Ташкент президента России Владимира Путина две страны заложили основы для строительства атомной электростанции с предполагаемой мощностью 2,4 ГВт, что составляет около одной пятой энергетических потребностей Узбекистана. Она должна была обойтись в 11 миллиардов долларов.
Проект так и не сдвинулся с мертвой точки. Когда в начале этого года Путин и Шавкат Мирзиёев подтвердили новую сделку с «Росатомом» о строительстве АЭС, речь шла уже о станции, которая будет включать шесть ядерных реакторов мощностью всего 55 мегаватт каждый.
К РАЗГОВОРУ О КОНСОРЦИУМАХ
Кыргызстан заявил в 2023 году, что он также ведет переговоры с «Росатомом» о сравнительно небольшом ядерном объекте с заявленной мощностью 110 МВт.
Но в мае заместитель министра энергетики Таалайбек Байгазиев заявил, что только подготовка специалистов и закладка фундамента для такого проекта займет целое десятилетие. Одновременно, как ожидается, в течение двух лет «Росатом» завершит в этой стране свой первый зарубежный проект по ветроэнергетике — ветровую электростанцию мощностью 100 МВт в Иссык-Кульской области Кыргызстана.
Хотя дефицит электроэнергии в Кыргызстане и Узбекистане более серьезный, он также становится проблемой и в Казахстане, власти которого твердо убеждены, что ядерная энергетика является важной частью решения.
На этой неделе, после того как официально озвученные результаты референдума 6 октября показали, что более 70 процентов избирателей проголосовали «за» строительство атомной электростанции, чиновники, начиная с президента Касым-Жомарта Токаева, вновь заявили, что страна отдает предпочтение «международному консорциуму» для строительства станции.
Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев голосует на референдуме по строительству АЭС в Казахстане, Астана, 6 октября 2024 года
Скляр добавил, что такой консорциум будет состоять «не более чем из пяти стран», эта цифра, предположительно, включает Китай, Францию, Россию и Южную Корею — страны, которые уже проявили официальную заинтересованность в строительстве объекта, — а также сам Казахстан.
Идея международного консорциума соответствует желанию Казахстана найти общую почву для стран-партнеров в условиях чрезвычайно высокой геополитической напряженности.
Тем не менее, даже если отбросить сложности, которыми чревато объединение конкурентов, атомные электростанции строят не совсем таким образом, говорит Майкл Шнайдер, координатор и издатель обзора отрасли WNISR 2024 года.
«Да, проекты атомной энергетики являются международными, и часто в них могут быть вовлечены сотни компаний, — говорит Шнайдер. — Но главный вопрос всегда в следующем: «Кто будет ответственным строителем, который возьмет на себя инвестиционный риск?» Пять компаний с 20-процентной долей каждая в проекте? Так не бывает».
Из тех компаний, которые упоминаются в связи с проектом — китайская CNNC, французская EDF, южнокорейская KEPCO и «Росатом», последняя — «единственная, успешно выигрывавшая иностранные контракты на строительство реакторов в последнее время», добавляет Шнайдер.
Казахстанское правительство заверяло тех, кто опасается, что АЭС может стать инструментом манипуляций, с помощью которого иностранная держава будет оказывать влияние на страну, что вопрос «исключительно коммерческий, а не политический».
«Выбранная компания или группа компаний будет участвовать только в строительстве, а не в эксплуатации», — настаивали чиновники.
Шнайдер утверждает, что все не так просто.
«Во-первых, приобретение атомной электростанции само по себе является политическим вопросом. Во-вторых, каждая конструкция энергетического реактора весьма специфична, его нельзя эксплуатировать без технической помощи со стороны поставщика, — сказал Шнайдер. — Операторы даже обучаются для отдельных моделей реакторов и не могут просто перейти от одной к другой. Обучение автономных операторов занимает годы».