Президент Касым-Жомарт Токаев в «послании» 1 сентября представил ряд экономических и политических инициатив, которые в экспертной среде расценивают как предвыборную программу действующего президента. Он прямо заявил о планах пойти на новый срок, а в будущем — продлить президентские полномочия с пяти до семи лет, запретив занимать высший пост больше одного срока.
Щедрые обещания Токаева, его планы, а также возможные планы его противников, которые вовсе не из оппозиции, Азаттык обсудил с казахстанским экспертом Досымом Сатпаевым, директором «Группы оценки рисков».
ВНЕОЧЕРЕДНЫЕ ВЫБОРЫ: ОПАСЕНИЯ КОМАНДЫ ТОКАЕВА И РИСКИ «РЕВАНША» НАЗАРБАЕВЫХ
Азаттык: Касым-Жомарт Токаев объявил о проведении внеочередных президентских выборов этой осенью и сказал, что будет участвовать в них. Если Токаев победит (это вполне ожидаемо), он, вероятно, будет править до 2029-го или почти до 2030 года. Можно назвать решение способом обнулить срок?
Досым Сатпаев: Это один из механизмов обнуления, который предлагают сейчас Токаев и его команда. Конечно, оно сильно отличается от того, что было у [президента России Владимира] Путина. Или от того, что сейчас делает [президент Узбекистана Шавкат] Мирзиёев. Но если просто посчитать арифметически, это те же самые яйца, только в профиль. То есть два пятилетних срока — это десять лет. Сейчас получается, что Токаев — понятно, он победит на президентских выборах, — получит семилетний срок. Это будет чуть больше, чем десять лет, с учетом того, что он правит с июня 2019 года. Выходит, он продлевает пребывание на президентском посту, при этом выборы проводит раньше. Это некая форма пролонгации своего пребывания во власти. И с политтехнологической точки зрения понятно, почему он это делает.
Азаттык: Почему?
Досым Сатпаев: Две причины. Первая: власть не уверена, что сможет сохранить ситуацию под контролем до следующих президентских выборов в 2024 году. Большое количество рисков, социальная напряженность в обществе, множество социально-экономических проблем, геополитические риски. Токаев и его окружение опасаются, что его рейтинги могут упасть еще ниже. Проведя референдум [по изменению Конституции] в июне, по сути власть провела репетицию досрочных выборов.
Сам референдум, как и мартовское «послание», были предвыборными программами Токаева. Когда проводили референдум по Конституции, они делали замер общественных настроений. И возможно, посчитали, что сейчас рейтинги Токаева позволяют ему чувствовать себя в какой мере более спокойно, чем он будет чувствовать себя через год-полтора. Сентябрьское «послание» и социально-экономические, политические тезисы, которые он озвучил, тоже предвыборная программа.
Вторая причина, по которой Токаев решил провести досрочные выборы — и президентские, и парламентские, — он боится реванша со стороны Назарбаевых, его окружения и членов его семьи (после «кровавого января» многие родственники экс-президента остались без должностей, некоторые оказались под следствием по подозрению в хищениях. — Ред).
Начиная с весны на пропрезидентских каналах — в telegram-каналах, в рассуждениях провластных экспертов и блогеров — прослеживает акцент на том, что назарбаевские могут прийти к власти. Скорее всего, дали конкретную установку, чтобы они посылали такой месседж обществу. Судя по всему, этот месседж возник не просто так. Есть опасения. Токаев воспринимает это как угрозу и понимает, что, если выборы пройдут в 2024 году, к этому могут подготовиться его противники внутри элиты. Есть много назарбаевских людей, инкорпорированных в структуру государственной власти, в нацкомпании, — они везде. Страх, что к этому времени они подготовятся, в какой-то степени заставил его сделать досрочные выборы, к которым никто уже не успеет подготовиться и которые произойдут по его сценарию.
Your browser doesn’t support HTML5
Токаев готов идти на новый срок. В стране планируют внеочередные выборы
Азаттык: Токаев в своей речи ни разу не упомянул Назарбаева…
Досым Сатпаев: Возможно, переговоры [с окружением Назарбаева] до сих пор идут. То, что Токаев хотел сказать, он сказал в марте. После этого, мы видим, Назарбаев появляется в публичном поле. Некоторые его родственники тоже появляются. Я уверен, определенный список неприкасаемых формируется, но формируется и список тех, кого готовы «сдать».
Токаев и его команда сейчас ведут переговоры с Назарбаевым и его окружением по поводу собственности, по поводу того, кто будет неприкасаемым, а кто — козлом отпущения. Я думаю, именно это и объясняет причину того, почему в сентябрьском «послании» Токаев ничего [про Назарбаева] не сказал.
Азаттык: А что насчет внеочередных парламентских выборов, намеченных на следующий год?
Досым Сатпаев: Примерно такая же ситуация. Токаев хочет провести парламентские выборы, чтобы к ним не успели подготовиться в том числе и реваншисты. Парламент был сформирован в январе 2021 года, когда Назарбаев еще был председателем партии «Нур Отан» (в марте 2022-го организация была переименована в «Аманат». — Ред.). В этот парламент попало много ставленников Назарбаева. Некоторых депутатов, таких как [дочь экс-президента] Дарига Назарбаева, [бывший спикер нижней палаты парламента Нурлан], Нигматуллин, убрали, но Токаев не уверен на 100 процентов в лояльности этого парламента, несмотря на все аплодисменты ему. С другой стороны, он хочет провести какой-то апгрейд парламента. Токаев инкорпорирует побольше своих людей через те партии, которые будут активно создаваться его окружением.
НОВЫЕ ВЫБОРЫ ПО СТАРЫМ ЛЕКАЛАМ?
Азаттык: Озвученные Токаевым инициативы потребуют внесения новых изменений в Конституцию, которая претерпела трансформацию всего три месяца назад. Не усматриваете ли вы в этом политическую традицию — переписывать Основной закон, чтобы остаться во власти?
Досым Сатпаев: Сейчас вся проблема в том, что сейчас в так называемом «новом Казахстане» мы видим душок старого Казахстана. Сам механизм, который был предложен Токаевым, несильно отличается от того, что делал Назарбаев в своё время — проводил референдум, вносил изменения в Конституцию, — для того, чтобы пролонгировать свое пребывание во власти и легитимизировать это всё. Токаев пошёл по тому же пути.
Токаев считает свой выбор самым оптимальным вариантом с точки зрения политических рисков и страха по поводу своего будущего. Но это удар по концепции «нового Казахстана», которую он сам рекламирует. Он говорит: «Мы будем избавляться от старых привычек, от суперпрезидентской системы, мы будем менять правила игры, мы будем проводить либерализацию». А что выходит по факту? Выходит, что новый президент опять подстраивает систему под себя, исходя из своих интересов, ссылаясь опять же на государственные интересы.
Азаттык: Токаев сказал, что предлагаемое им ограничение президентского срока одним семилетним периодом «снизит риски монополизации власти». Видите ли вы снижение таких рисков?
Досым Сатпаев: Мы не знаем, что произойдет через семь лет. Назарбаев в 90-х годах искренне обещал, что не будет держаться за власть.
Семь лет для Токаева — большой срок. Ему в этом году исполнилось 69 лет. Плюс ещё семь лет, получается 76. К этому моменту могут произойти разные события, в связи со здоровьем например. Если вдруг он скончается во время этого срока, мы столкнемся с повторением Январских событий. Не успев создать политические институты, независимую судебную власть, работоспособный парламент, мы опять столкнёмся с внутриэлитным конфликтом, как это было в январе. Опять будет борьба за власть между элитами. И это может привести к расколу страны, к подключению каких-то внешних факторов, как это было в январе (во время Январских событий в Казахстане, когда массовые протесты обернулись беспорядками и кровопролитием, Токаев запросил военную помощь ОДКБ. Организация, в которой доминирует Россия, направила в Казахстан более двух тысяч военных. — Ред.).
Азаттык: Токаев говорит, что после выборов в парламент и маслихаты страна получит «новый состав депутатов». Насколько он будет новым, учитывая, что новых зарегистрированных партий в Казахстане нет, а многие инициативные группы не могут пройти через барьеры?
Досым Сатпаев: Я думаю, до конца года у нас появится несколько политических партий. Но они, естественно, появятся, скажем так, как и при Назарбаеве, в рамках той политтехнологической матрицы, которую разработает администрация президента. Это будет некий аналог 2019 года, когда был Токаев и была условно псевдооппозиция. Будет примерно такой же формат (Касым-Жомарт Токаев, по официальным данным, получил более 70 процентов голосов на внеочередных президентских выборах 9 июня 2019 года, которые сопровождались массовыми антиправительственными протестами и задержаниями их участников, призывавших бойкотировать голосование. — Ред.).
Будут одна-две партии-фавориты и массовка. Возможно даже, что в парламент попадет новая политическая партия. Но партия не случайная: она будет состоять из тех людей, которые лояльны президенту и которые пошли на парламентские выборы с выделенной им ролью. То есть выборы будут проводиться по старым лекалам. Власть в любом случае уже готовится к выборам. Ужесточили контроль над независимыми наблюдателями, сократили независимые экзитполы — мы это видели во время последних парламентских выборов.
ЗАИГРЫВАНИЯ С ЭЛЕКТОРАТОМ, ИЛИ ПРЕДВЫБОРНЫЕ «ПЛЮШКИ»
Азаттык: Токаев временно заморозил повышение пенсионного возраста женщин, обещал поднять минимальную зарплату, перечислять часть доходов Национального фонда на детские накопительные счета, зарегистрировать без драконовских платежей ввезенные из-за рубежа автомобили. Эти меры — предвыборные «плюшки»?
Досым Сатпаев: Да, это предвыборные «плюшки». 80 процентов «послания» — социально-экономический блок. В мартовском «послании» были в основном политика и Январские события. Сентябрьское «послание» — классический вариант предвыборной программы президента: здесь повысим, здесь улучшим, здесь сократим контроль государства.
Азаттык: Вам эти меры не показались популистскими? Власти буквально прошлись по вопросам, которые поднимались на митингах, обсуждались в Сети. Но при этом каких-то кардинальных экономических реформ не предложено. Не названы конкретные цифры, в какую сумму обойдутся инициативы.
Досым Сатпаев: Любая электоральная кампания — популизм. В любой стране. Все обещают народу, что завтра будет лучше, чем сегодня.
Азаттык: Среди обещаний была и амнистия участникам Январских событий. Подробностей нет. Токаев аргументировал тем, что общество нуждается в единстве. Может ли такая амнистия хоть немного к единству приблизить нас?
Досым Сатпаев: Нет. Если рассматривать сентябрьское «послание» как предвыборную программу, то надо понимать, что главная фишка любой предвыборной программы в том, что надо охватить большое количество разных электоральных групп. Он сделал тезисы про образование, медицину, малый и средний бизнес — всё-всё. Естественно, была и январская тема.
Она до сих пор актуальна для многих казахстанцев. Многие до сих пор не получили ответы на свои вопросы. И Токаев, и окружение это понимают. Но Токаев пытается январскую тему отодвинуть. Но полностью игнорировать он тоже не может. Поэтому он сказал об амнистии, но до сих пор ничего не было четко сказано и по поводу жертв, и по поводу наказания для сотрудников правоохранительных органов. Мы услышали только, что амнистия будет избирательной мерой.
Your browser doesn’t support HTML5
Токаев обещает амнистию участникам Январских событий. А что насчет стрелявших по людям?
Мы видим, что власть к Январским событиям подходит со своей позиции: «Всё, что хотели, мы сказали. Всё, что надо, мы озвучили. Расследование провели. Сейчас мы амнистию проведём. Успокойтесь». Это месседж для той части общества, которая требует от Токаева действий по Январским событиям. Учитывая, что власть не хочет делать всё прозрачно, Токаеву оставалось только сделать заявление об амнистии. Таким образом, он тему затронул поверхностно. Но затронул, как он считает.
Я думаю, он не хочет брать на себя ответственность за свои решения, например за приказ стрелять на поражение. Он не хочет считать себя виновным за те решения, которые он принимал во время Январских событий и которые привели к человеческим жертвам (по официальным данным, во время Январских событий погибло не менее 238 человек. Шестеро из них погибли в результате пыток после задержания. — Ред.). Потому что он боится, что его могут тогда поставить на один уровень с Назарбаевым, при котором были кровопролитные Жанаозенские события (многомесячная забастовка нефтяников в декабре 2011 года была подавлена силой, был открыт огонь по протестующим. Погибли по меньшей мере 17 человек. — Ред.). Хотя Назарбаев тоже на себя вину не брал. Поэтому Токаев не хочет эту тему поднимать.
Аян КАЛМУРАТ, Радио Азаттык