Солтан Ачилова сменила профессию около 20 лет назад. Экономистка из Ашхабада понимала, что её новая работа потребует определённых жертв, так как она хочет заняться независимой журналистикой в Туркменистане.
Она была готова к переменам, но не подозревала, что новая профессия «перевернёт её жизнь с ног на голову» и подвергнет преследованиям, физическим нападениям и угрозам смерти.
«Агенты госбезопасности следят за мной с тех пор, как я начала работать журналисткой. Они преследуют и мою семью, прослушивают наши телефонные разговоры, — рассказала 74-летняя Ачилова Азатлыку. — Нам несколько раз отключали электричество и воду. Власти угрожали моим родственникам, требовали прекратить общение со мной, иначе они потеряют работу».
Туркменистан стабильно занимает одно из последних мест в мировых рейтингах свободы прессы, составляемых международными организациями, такими как «Репортёры без границ» (RSF). В этой авторитарной стране независимые СМИ отсутствуют в принципе, а журналистика, по данным RSF, сводится лишь к восхвалению режима. Правительство продолжает беспощадно подавлять инакомыслие: критиков преследуют, избивают, пытают, сажают в тюрьму и даже убивают. Многим пришлось эмигрировать, спасаясь от преследований.
Ачилова, корреспондент базирующегося в Европе сайта «Хроника Туркменистана» и бывший репортёр Азатлыка — Радио Азатлык, остаётся последней независимой журналисткой в Туркменистане, которая открыто критикует авторитарное правительство. Ещё несколько человек работают тайно на зарубежные издания.
Солтан Ачилову избивали на улицах, её допрашивали и угрожали в полиции, обыскивали с раздеванием и запрещали выезжать за границу
Недавняя смерть 35-летнего бывшего корреспондента Азатлыка Худайберди Аллашова, которого туркменские власти пообещали «загнать в могилу», вновь привлекла внимание к тому, как Туркменистан наказывает журналистов и их семьи за их работу.
«ТЕБЯ НАДОЛГО УПЕКУТ ЗА РЕШЁТКУ»
Аллашов проработал на Азатлыке всего три месяца в 2016 году, освещая такие темы, как нехватка продуктов питания, принудительный труд на хлопковых плантациях и задержки зарплат государственным служащим в его родном Дашогузском велаяте.
Журналист и его мать Курбантяч Аразмедова были арестованы в декабре 2016 года по обвинению в хранении насвая, что запрещено в Туркменистане, но не влечёт за собой уголовного наказания. Обвинение явно было сфабриковано и выглядело как месть властей за журналистскую деятельность Аллашова.
Источники сообщили Азатлыку, что во время содержания под стражей Аллашов подвергался избиениям и пыткам электрическим током. Полиция также допрашивала его жену Эджеш Аразгылыджеву и их двоих малолетних детей. По словам источников, близких к силовым органам, Аразгылыджеву избили за распространение информации о задержании мужа и свекрови.
После резкой критики со стороны западных дипломатов и международных правозащитных организаций журналист и его мать были освобождены через несколько месяцев после того, как суд приговорил каждого к трём годам лишения свободы условно.
Аллашов перестал работать на Туркменскую редакцию Азатлыка, однако его преследование со стороны правительства не прекратилось.
В октябре 2019 года Аллашова вновь арестовали в его родном городе Куня-Ургенче и избили во время многочасового допроса. Его мать, находившаяся в стрессовом состоянии из-за ареста сына, скончалась от сердечного приступа в больнице через два дня.
В ноябре того же года последовал очередной допрос. Полиция отпустила журналиста, но предупредила, что власти не оставят его в покое, «пока не загонят его в могилу», как рассказал Аллашов Азатлыку.
В мае 2022 года Аллашов и его жена были жестоко избиты группой сотрудников городской администрации и получили травмы. При этом никаких официальных обвинений против журналиста или членов его семьи предъявлено не было.
В декабре 2023 года Аллашова вновь арестовали, и власти, как сообщается, заявили журналисту, что теперь его «упекут за решётку надолго».
На фоне требований международных правозащитных групп Аллашова освободили после 15-дневного административного ареста. Но из-за жестокого обращения в тюрьме здоровье журналиста резко ухудшилось, и 13 августа он скончался.
Люди, знавшие Аллашова, объясняют его смерть физическим и психическим стрессом, моральным истощением, причиной которого стали восемь лет беспощадного преследования со стороны властей, стремившихся наказать его за работу независимым журналистом.
Смерть Худайберди Аллашова напоминает о трагической гибели другой журналистки, Огулсапар Мурадовой, которая умерла 18 лет назад в туркменской тюрьме Овадан-Депе, расположенной в удалённой пустыне Каракумы. На теле женщины были обнаружены следы жестокого обращения — её подвергали пыткам, в том числе, удушению.
Мемориал убитым журналистам в Байе, Франция, на котором указано имя корреспондента Азатлыка Огулсапар Мурадовой
58-летняя Мурадова была осуждена на семь лет по сомнительному обвинению в незаконном хранении боеприпасов после того, как полиция якобы нашла пули в её автомобиле. Правозащитные организации считают, что это дело было местью за её журналистскую деятельность.
В июне на свободу вышел независимый журналист Нургельды Халыков. Он провёл четыре года в тюрьме за то, что опубликовал фотографии делегации Всемирной организации здравоохранения, посетившей Туркменистан во время пандемии COVID-19.
В стране, где власти настаивали, что не зарегистрировано ни одного случая заражения, тема COVID-19 была особенно чувствительной. Халыков, корреспондент независимого новостного сайта Turkmennews, базирующегося в Европе, был признан виновным в финансовых махинациях, но его сторонники отвергают эти обвинения, говоря о мести властей за его работу.
«ЗОМБИРОВАННАЯ МОЛОДЁЖЬ»
По словам Солтан Ачиловой, власти Туркменистана делают всё возможное, чтобы независимые журналисты не могли работать и жить в стране. «Когда я пытаюсь связаться с людьми для сбора информации, агенты службы безопасности, которые следят за мной, сразу же связываются с этими людьми, угрожают им и приказывают не общаться со мной», — рассказывает Ачилова, описывая, как чиновники пытаются ограничить её возможность собирать материал для репортажей.
«Есть небольшое количество людей, которые хотят, чтобы их голос был услышан, они говорят со мной о таких проблемах, как электричество, вода или земельные вопросы, но большинство людей в Туркменистане слишком боятся общаться со СМИ», — говорит журналистка.
В условиях всеобъемлющего страха в стране люди предпочитают «не слышать, не видеть» и «молчать», чтобы избежать проблем с полицией.
Ачилову избивали на улицах, допрашивали в полиции, угрожали ей, устраивали досмотр с раздеванием в аэропорту, а затем запретили выезд за границу для участия в международной конференции.
Её профессиональная деятельность негативно сказалась и на её личной жизни. Многие друзья, родственники и соседи прекратили с ней общение после официальных предупреждений о «последствиях».
«Когда я выхожу посидеть на лавочке перед нашим домом, где по вечерам собираются соседи, все уходят один за другим, — говорит Ачилова. — Они знают, что [правительству] я не угодна. Никто не хочет проблем».
Ачилова обеспокоена влиянием отсутствия свободных СМИ и информации на молодёжь страны. Власти заблокировали доступ почти ко всем социальным сетям, мессенджерам и независимым новостным сайтам.
«Многие молодые люди в Туркменистане зомбированы государственной идеологией, они не знают других точек зрения, — говорит она. — Для них свобода слова и права человека — это миф».
Несмотря на трудности, Ачилова пообещала себе продолжать делать свою работу в Туркменистане «до тех пор, пока жива», веря, что её репортажи могут что-то изменить.