В уходящем году Казахстан сотрясали громкие случаи насилия над женщинами. В соцсетях преступления прозвали «кровавой волной», однако эта «волна», по оценкам правозащитников, не первая и, вероятно, не последняя. Но способна ли она положить начало созданию механизмов реальной защиты женщин?
«ПОВТОРНОЕ ИЗНАСИЛОВАНИЕ СИСТЕМОЙ»
«Мне казалось, что дело расследуется против меня. Я хотела справедливости, чтобы общественность узнала, что на меня оказывается давление. Я просила защиты и чтобы меня услышали».
Жительница Алматы Улжан не снимает маску, общаясь с корреспондентом Азаттыка. Она никогда не была публичным человеком, но минувшей осенью её имя стало известно многим казахстанцам. 1 ноября Улжан рассказала о пережитом летом этого года насилии. Охранник бара вызвался проводить её до дома и, как рассказывает Улжан, изнасиловал в подъезде, угрожая ножом. Происходящее он снимал на видео.
Девушка сразу вызвала полицию. Мужчину в тот же день задержали — с ножом и видео в телефоне — но вскоре отпустили. В деле об «Изнасиловании» и «Насильственных действиях сексуального характера» (статьи 120 и 121 Уголовного кодекса) ему присвоен статус свидетеля с правом на защиту. Из-за того, что его оставили на свободе, Улжан решилась обратиться через соцсети к общественности.
Блогеры, медийные личности и пользователи соцсетей поддержали девушку. Мужчину взяли под стражу спустя несколько недель после огласки. Но по-другому делу. Будучи на свободе, он напал на другого человека, мужчину.
«Две недели назад мы были на приёме [в прокуратуре] и говорили, что он опасен для общества. Но нас не слушали, как заведённые, твердили: недостаточно фактов!!! Безнаказанность рождает вседозволенность!» — высказалась тогда одна из адвокатов потерпевшей Жанна Мухамади.
Улжан и её защита отмечают, что в Казахстане жертва сексуализированного насилия сталкивается с «повторным изнасилованием системой». Кроме того, следствие перекладывает на неё ответственность за сбор доказательств. Потерпевшая позвонила в полицию в шесть утра, прошла экспертизы и допросы, но на протяжении всего дня дело не регистрировали, а в 21:40 к ней домой пришли несколько полицейских, чтобы уговорить забрать заявление.
«Мне было очень страшно. Я была на грани нервного срыва. Они в открытую мне говорили: "Тебе будет сложно доказать". Они на матах разговаривали с моим бывшим супругом. Я вызвала скорую, чтобы мне дали успокоительное. Они дождались, чтобы скорая уехала, и ещё час стояли под дверью», — описывает тот вечер Улжан.
Разговор с сотрудниками УВД девушка записала на видео. Полицейские обращались к ней на «ты», трижды сказали, что им «без разницы», спрашивали, сколько она платит адвокатам, и дважды заявили: «Тебе доказать это завтра будет сложно, трудновато».
Улжан говорит, что у неё три раза менялся следователь, и каждый раз ей приходилось заново пересказывать в деталях, как произошло изнасилование, а очная ставка с охранником бара длилась четыре часа.
«В развитых странах один раз допрашивают и стараются жертву не травмировать. А меня дёргали, дёргали, дёргали. Во время очной ставки спрашивали, какой длины была моя юбка. А когда мы у него спросили, зачем ему нож, он ответил: "Когда я достаю нож, люди по-другому разговаривают". Этот ответ в протокол не внесли. У бывшего супруга спрашивали, почему мы развелись и какой я была женой. Такие вопросы не должны их касаться», — возмущается Улжан.
Улжан завела открытый аккаунт в Instagram net_nasiliu.almaty, в котором освещает свою историю. Туда же ей пишут женщины, пережившие насилие, но по разным причинам промолчавшие об этом. Они просят Улжан держаться и «дойти до конца». Это придаёт много сил, признаётся девушка.
«ИСТОРИЯ С САЛТАНАТ СТАЛА ТРИГГЕРОМ»
«Страну захватила кровавая волна насилия над женщинами», «Откат в средневековье», «Тема, которую не перекрыла даже смерть Болата Назарбаева». Это выдержки из крупных казахстанских подкастов и заголовки СМИ. Последние месяцы 2023 года казахстанское общество волновала тема различных форм насилия в отношении женщин, фемицид и давление на общественный фонд «НеМолчи.kz», поддерживающий женщин и детей.
Вскоре после обнародования истории Улжан, вечером 9 ноября, казахстанцы узнали, что бывший министр экономики Куандык Бишимбаев подозревается в жестоком убийстве своей жены — 31-летней Салтанат Нукеновой. Преступление совершено в ресторане, принадлежащем семье Бишимбаева. Экс-чиновника поместили в изолятор, ему грозит длительный тюремный срок. Родственник Бишимбаева обвиняется в укрывательстве и недонесении о преступлении в полицию. Как рассказывал дядя погибшей, на теле Салтанат были обнаружены травмы, несовместимые с жизнью: «Пробоины в районе мозга, затылочной части головы, большие пробоины в спине, полностью вытекший левый глаз».
После убийства Нукеновой в соцсетях начала активно распространяться инициированная в 2021 году петиция с требованием ужесточить наказание за бытовое насилие. Она набрала более 150 тысяч голосов, но Минюст отказался её рассматривать. Вице-министр юстиции Алма Муканова объяснила это тем, что обращение появилось до создания закона о петициях. Правительство намерено рассматривать петиции, созданные после апреля 2024 года на специально разработанной платформе, а не на сайте Otinish.kz.
После ареста Куандыка Бишимбаева в социальных сетях был запущен флешмоб с требованием остановить насилие над женщинами. Его инициировали казахстанские активистки и феминистки. Девушки публиковали свои фотографии с макияжем, имитирующем кровь и следы от побоев.
«История с Салтанат стала триггером. Каждая девушка смогла увидеть в Салте себя. Они выражали соболезнования и хотели мне помочь, объяснив, как они себя чувствовали на месте Салты», — говорит Айтбек Амангельды, родной брат Салтанат Нукеновой, который после трагедии оказался в поле внимания прессы и общественности. После смерти сестры, рассказывает Айтбек, ему начали писать девушки, пережившие домашнее насилие, или живущие с абьюзерами в настоящий момент.
«Это переросло в активные ситуации, где требовалась помощь», — продолжает он. В 20-х числах ноября Айтбек Амангельды запустил волонтёрскую сеть, оказывающую экстренную помощь жертвам домашней агрессии. К 12 декабря (на момент разговора Азаттыка с Айтбеком) волонтёрами вызвались быть более 1000 человек по всей стране, к ним поступило около 100 запросов о помощи.
«Есть волонтёры, которые сопровождают на работу, в детский сад. Есть возможность помогать с тем, чтобы сбежать из дома. Зачастую просят помочь переехать от абьюзера, чтобы перерезать все контакты с ним, — рассказывает брат Нукеновой о работе волонтёров. — Я раньше никогда этим не занимался. Оказалось, многие женщины находятся в патовой ситуации, когда не к кому обратиться. Часто девушки выходят замуж и уезжают в другой город, регион. Там всегда меньше знакомых, которые тебя на месте поддержат».
Он говорит, что после потери сестры не хочет сидеть сложа руки и чувствует, что может помочь окружающим.
«Стараюсь переводить злость в продуктивное русло. Дел сейчас невпроворот. Мой нынешний мир подавил мой мир "до". Я не смогу вернуться к старой жизни. Это невозможно. Я сижу в телефоне, работаю и думаю о том, как где-то девушку бьют. Отложил телефон, включил фильм — там девушку ударили, снова думаю об этом. Еду за рулём, смотрю на дома и думаю, в скольких из них происходит сейчас насилие. Эта мысль теперь на подкорке», — заключает Амангельды.
Айтбек подчёркивает, что среди вызвавшихся помочь ему много женщин, на своём опыте знающих, что такое жизнь с агрессором. «Легче догадаться, почему женщин больше, а мужчин — меньше. Хотя нас учили, что мужчина должен бросаться на помощь женщине, а не женщина — женщине. Но по факту всё по-другому».
«ВСЁ ЗАШЛО СЛИШКОМ ДАЛЕКО»
Флешмоб для мужчин с призывом осудить любые проявления насилия и кэнселить абьюзеров объявил блогер и пиарщик Леонид Нигматуллин. Он хотел, чтобы каждый мужчина записывал подобное видео и передавал эстафету ещё троим, и так по цепочке.
«Уже было невозможно молчать. Всё зашло слишком далеко. Женщины много и постоянно говорят о данной проблеме, но мужчины отмалчиваются. Я думаю, есть ряд причин. У кого-то чей-то брат, друг замешаны в подобном. Мы решили запустить флешмоб ещё и потому, что петицию подписало маленькое количество мужчин — всего 11 процентов», — объясняет Нигматуллин.
Он считает, что не достиг цели, на которую рассчитывал. Леонид отслеживал, как распространяется эстафета, и увидел, что те, кому её передают, не выходят с заявлениями против насилия: «По хештегу #МужчиныПротивНасилия я насчитал меньше 100 публикаций. Это капля в море, но мы будем продолжать говорить, пока в стране небезопасно».
Небезопасно в стране в том числе из-за бездействия государственной машины, которая должна реагировать на факты насилия, считает Айтбек Амангельды. Силовые органы не стремятся предотвращать рецидивы и наказывать абьюзеров. Более того, борьба с насилием «встает костью в горле у МВД», считает он.
«Заявления [полицией] не отрабатываются. Потом ты идёшь в прокуратуру. Прокуратура не работает, идёшь выше. Когда не работают юридические рычаги, приходится выходить публично», — говорит Амангельды.
В конце года в медиа всплыло несколько фактов изнасилования полицейскими. Под стражу взят начальник полиции Талдыкоргана Марат Куштыбаев. Он подозревается в изнасиловании 27-летней девушки. В МВД эту ситуацию назвали «позорной» и «неприятной».
Два капитана полиции арестованы по подозрению в изнасиловании 14-летней девочки в Алматы. В МВД сообщили что силовиков уволили и взяли под стражу на время следствия. По информации фонда «НеМолчи.kz», изнасилование произошло в Конаеве. Один из подозреваемых — инспектор по делам несовершеннолетних, второй — сотрудник по охране здания.
Также «НеМолчи.kz» писал, что к ним обратилась жительница Семея, которую изнасиловал сотрудник полицейского спецназа. Дело заведено, но следствие, по словам главы фонда Дины Смаиловой, затягивается.
Между тем с инициативами, напоминающими борьбу общества с насилием, выступили и власти. Протокаевскому движению «Жаңа адамдар» в считаные дни разрешили провести митинг под лозунгом «Скажи нет миру животных». Организаторы мероприятия не скрывали, что не видят смысла в ужесточении наказания за домашнее насилие, и призывали «менять собственное мышление». Феминисток, пришедших на акцию с плакатами в поддержку фонда «НеМолчи.kz», не пустили на мероприятие. Тем временем группе Feminita власти Алматы отказали в проведении митинга «Женщины Казахстана против насилия!».
«К СОЖАЛЕНИЮ, БУДЕТ ТРЕТЬЯ ВОЛНА»
«Это не первая громкая волна, и я боюсь, она не последняя. К сожалению, это не последняя жертва и не последняя петиция. В декабре 2020 года погибла Сымбат Кулжагарова. Мы подготовили петицию, и она собрала 132 тысячи подписей. Эта петиция не помогла. История повторяется», — считает Дина Смаилова (Тансари), основательница «НеМолчи.kz».
Смаилова последние годы живёт не в Казахстане. На родине возбудили три уголовных дела, которые связаны с её работой. В делах о «распространении ложной информации» и «нарушении неприкосновенности частной жизни» Дина проходит в качестве свидетельницы, имеющей право на защиту. В третьем уголовном деле, о «мошенничестве», стала подозреваемой.
Банковский счёт фонда «НеМолчи.kz» блокируется по решению полиции, говорит Смаилова. При этом следственный суд ходатайство следователя не поддержал, и арест судом не был наложен.
«Так как следователь в течение 10 дней не смог предоставить суду документы, дающие основания для ареста, арест накладывает другой следователь и даже не пишет, из какого региона. Я думаю, что это будет продолжаться постоянно, к счёту нас уже не подпустят никогда, — предполагает Смаилова. — Это очень сложный год для нас. Я перенесла сердечный приступ, и это был переломный момент. Я решила, что так нельзя работать, и собрала в Тбилиси классную команду эмпатичных людей. И вдруг об этом узнаёт Казахстан, и они [власти] начали всячески препятствовать. Сначала я потеряла возможность вернуться в Грузию. Потом они остановили донаты. Что дальше — признают меня экстремисткой?»
По наблюдениям Смаиловой, ситуация с насилием в Казахстане с каждым годом ухудшается. Обратившиеся к ней за помощью рассказывают о всё более и более изощрённых и циничных преступлениях. При этом основательница «НеМолчи.kz» видит потенциал у возмущенной части населения настоять на изменениях в законодательстве. Но не в этот раз, уверена она.
«К сожалению, будет третья волна. Третья волна станет переломной. Изменения придут только тогда, когда погибнет чей-то ребёнок в АП (администрация президента. — Ред.) или у какого-нибудь министра», — считает Смаилова.