КОНКУРЕНЦИЯ КИТАЯ И РОССИИ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
«Россия увязла в затягивающейся войне в Украине и всё больше зависит от поставок из Китая. Пекин в это время быстро продвигается к расширению своего влияния в Центральной Азии — регионе, который когда-то находился в сфере влияния Кремля. Россия, в свою очередь, оказывает жёсткое сопротивление», — пишет американская газета New York Times в публикации о конкуренции Китая и России.
Материал Кейт Брэшдер и Анатолия Курманаева опубликован до саммита Шанхайской организации сотрудничества, который прошёл 3–4 июля в Астане. На встрече в казахстанской столице ШОС пополнилась новым членом — в организацию приняли Беларусь. Но что происходит за кулисами?
Президент России Владимир Путин во многом полагается на Китай, чтобы удержать свою экономику и военное производство на плаву в условиях санкций, пишут авторы, подчёркивая, что Москва постепенно пришла к признанию растущих связей Пекина с постсоветскими республиками Центральной Азии. Огромный разрыв между экономической мощью России и Китая делает прямую конкуренцию двух игроков в Центральной Азии бессмысленной для Кремля, пишут исследователи. Поэтому Кремль пытается сохранить влияние на «бывших сателлитов», участвуя в таких мероприятиях, как саммит в Астане.
Центральная Азия — важный транспортный коридор для Москвы и Пекина. Россия выходит через региона на рынок Южной Азии, Китай получает сухопутный маршрут в Европу через Каспий в рамках инициативы Си Цзиньпина «Один пояс — один путь».
Россия и Китай не только конкурируют в Центральной Азии, но и часто сотрудничают, они заинтересованы в стабильности в регионе, который практически не контактирует с западными военными, говорит Александр Габуев, директор берлинского Центра Карнеги по изучению России и Евразии.
«Они видят, что региональная стабильность опирается на авторитарные режимы, которые являются светскими, немусульманскими и в некоторой степени репрессивными внутри страны», — комментирует Габуев.
Саммит ШОС анализирует и газета Wall Street Journal. В статье «Пекин и Москва: от "безграничной дружбы" к вражде на заднем дворе России» тоже пишут о конкуренции двух крупных стран за влияние в Центральной Азии.
«[Две] авторитарные державы объединяются, чтобы противостоять тому, что они считают кампанией Запада по их сдерживанию, — говорится в материале. — Но в Центральной Азии, которую Москва считает своим задним двором, дружба, которую обе стороны провозгласили "безграничной", сталкивается в глобальными амбициями Пекина».
На протяжении многих лет в регионе действовало неформальное разделение: Россия отвечала за безопасность, Китай — за инвестиции и развитие. По мнению автора Ша Хуа, сейчас Китай нарушает этот баланс, полагаясь на экономическую мощь для увеличения своего политического влияния. В прошлом году товарооборот между Китаем и Центральной Азией вырос до 89 миллиардов долларов. Пекин вытеснил Россию с позиции главного торгового партнёра региона.
«Мы дружим с Россией, но в то же время ищем возможности, — приводит американская газета слова Миршохида Асланова, основателя аналитического центра "Центр прогрессивных реформ" в Ташкенте. — Мы с нетерпением смотрим на восток».
ОРГАНИЗАЦИЯ С «ПУСТОЙ ОБОЛОЧКОЙ»
Эксперт по Центральной Азии и Китаю Темур Умаров анализирует в статье на сайте берлинского Центра Карнеги по изучению России и Евразии прошедший в Астане саммит ШОС. Мероприятие привлекло международное внимание и вместе с тем показало, что организация представляет собой «пустую оболочку», считает автор.
Прибывшие на саммит ШОС в Астане позируют перед фотографами. 4 июля 2024 года
С 2001 года организация не добилась значимых успехов; каждая новая страна, вступающая в организацию, использует её для продвижения своих внешнеполитических амбиций, что подрывает эффективность организации, убеждён Умаров.
Москва надеялась добиться от ШОС поддержки своих внешнеполитических авантюр. В 2008 году Дмитрий Медведев, тогда президент России, поднимал вопрос независимости Южной Осетии, в 2014-м в повестке значился вопрос признания Крыма, а в 2022-м Москва хотела добиться единой позиции стран ШОС на голосованиях ООН по войне в Украине.
Таким же образом Китай пытается навязать другим использование своих идеологических конструкций типа «сообщества единой судьбы». Казахстан настаивает, что надо развивать транзит.
Умаров выдвигает тезис о том, что конкуренция Китая и России тормозит развитие ШОС. В 2000-х ШОС стала первой организацией на постсоветском пространстве, где вес имела не только Россия, но и Китай, пишет он. Сначала Пекин старался превратить ШОС в рабочую структуру, чтобы через неё реализовывать свои амбиции в Центральной Азии — в основном в вопросах безопасности и экономики. В сфере безопасности удалось добиться проведения регулярных совместных учений стран-участниц, а также наладить контакты между высокопоставленными чиновниками оборонных и силовых ведомств. Результатом работы ШОС можно назвать и выдавливание военных баз стран НАТО из Центральной Азии, считает автор.
Между тем добиться в экономике такого же уровня взаимодействия не получилось. Россия блокировала две главные идеи Китая: создание банка развития и зоны свободной торговли. В результате Пекин потерял интерес к развитию ШОС и начал действовать самостоятельно. С тех пор экономическое сотрудничество Центральной Азии с Китаем идёт в рамках инициативы «Один пояс — один путь», двусторонних соглашений и с недавних пор — шестистороннего формата «Китай + Центральная Азия», отмечает автор. В сфере безопасности Пекин также обходит ШОС, доставляя вооружение в Центральную Азию и проводя двусторонние военные учения.
В результате к моменту, когда Россия начала продвигать расширение ШОС, Китай уже не дорожит этой организацией настолько, чтобы бороться за её эффективность. С 2017 года в ШОС вступили Индия и Пакистан, в 2022-м — Иран, а на нынешнем саммите в Астане в ШОС вступила Беларусь. Столь пёстрый набор стран делает любые начинания труднореализуемыми, убеждён автор.
«Деградация ШОС — очередной пример того, как бессистемность России во внешней политике разрушает российское влияние даже там, где у Москвы после распада СССР было практически монопольное присутствие. Опасаясь конкуренции с Китаем, Россия заблокировала инициативы, которые могли превратить ШОС в эффективную региональную организацию. Но вместо этого Москва предпочла оказаться в ситуации, когда укоренение китайского влияния в Центральной Азии всё равно произошло, а у неё в руках осталась оболочка от института, который может лишь проводить встречи и генерировать тешащие самолюбие заголовки», — резюмирует автор.
В ОЖИДАНИИ РЕФЕРЕНДУМА ПО АЭС В КАЗАХСТАНЕ
Англоязычный сайт Eurasianet пишет о планах Казахстана провести референдум по строительству АЭС и связанных с этим опасениях в обществе. Основное беспокойство вызывает то, получит ли российская фирма контракт на строительство, говорится в статье.
Президент Касым-Жомарт Токаев в конце июня заявил, что референдум пройдёт осенью, не назвав точную дату. Автор публикации Алмаз Куменов напоминает, что правительство заявило о том, что рассматривает предложения российских, французских, китайских и южнокорейских компаний. Чиновники говорят, что строитель определится позже, если народ проголосует за АЭС.
«Если учесть, что политическая среда в Казахстане находится под строгим контролем, вполне вероятно, что большинство проголосует за. Но многие опасаются, что геополитика заставит власти Казахстана передать контракт на строительство "Росатому", российской государственной компании. Некоторые даже считают, что сделка уже заключена и просто ждут подходящего момента, чтобы объявить об этом. Такая вероятность усиливает беспокойство по поводу рисков безопасности и суверенитета», — пишет Куменов.
Асет Наурызбаев, бывший глава компании KEGOC, которая управляет электрическими сетями страны, считает: если Россия построит реактор, это подорвёт многовекторный подход Казахстана во внешней политике.
«Построив АЭС, Россия сможет удерживать Казахстан в сфере своего влияния — мы будем зависеть от их технологий производства, топлива, специалистов, и они обязательно воспользуются этим рычагом, когда это будет необходимо», — убеждён Наурызбаев.
Тимур Жантикин, генеральный директор компании «Казахстанские АЭС», заявил, что уран, необходимый в качестве топлива для станции, производится внутри страны, что ограничивает возможности России оказывать давление на Казахстан.
Директор общественной организации «Социально-экономический фонд» Вадим Ни считает, что развитие партнёрства с Москвой в атомной отрасли несёт геополитические риски. «Соединённые Штаты, Евросоюз, Япония и Южная Корея пытаются ограничить роль России в ядерной сфере за счёт развития зелёной энергетики. Мы можем оказаться между двух огней», — говорит Ни.
В то же время атомная энергетика не может рассматриваться как источник зелёной энергии, заменяющий тепловые электростанции. «Атомные электростанции производят опасные отходы. Если произойдёт авария, мы можем потерять стратегическое водохранилище — Балхаш», — отмечает Ни.
Как отмечает Куменов, по мнению скептиков, результат референдума предрешён. «Такие стратегические вопросы решаются наверху, всенародное голосование позволит переложить ответственность на народ», — приводит автор мнение активиста Олжаса Бексултанова, участника движения Oyan, Qazaqstan.