За три месяца войны власти стран Центральной Азии так и не высказали однозначно свою позицию по вторжению России в Украину. Тем не менее некоторые чиновники заявили, что их страны не признают независимость так называемых "ДНР" и "ЛНР". Одним из первых это сделал министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Камилов. Через два дня после этого он был госпитализирован, а через полтора месяца, не выйдя из продолжительного больничного отпуска, был отправлен в отставку.
О непринятии сепаратистских "ДНР" и "ЛНР" заявил также первый заместитель главы администрации президента Казахстана Тимур Сулейменов. Он сказал, что Казахстан уважает только те решения, которые приняты на уровне ООН. Более того, Сулейменов отметил, что его страна не будет инструментом для обхода санкций против России со стороны США и ЕС. Позднее официальную позицию Нур-Султана в более обтекаемой форме выразил президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев: в своей статье для издания The National Interest он написал, что Казахстан и Россия поддерживают особые отношения двустороннего сотрудничества, но вместе с тем Казахстан признает территориальную целостность Украины – как и подавляющее большинство стран мира.
В первые дни войны российские официальные СМИ пытались спекулировать официальной позицией Кыргызстана. Так, агентство РИА Новости после телефонного разговора Владимира Путина с Садыром Жапаровым информировало, что президент Кыргызстана во время беседы якобы выразил поддержку действий России "по защите мирного населения Донбасса". Тогда пресс-секретарю Жапарова пришлось давать пояснения: он заявил, что Кыргызстан выступает за мирное урегулирование конфликта.
Политолог фонда "Открытое общество" Алишер Ильхамов в эфире программы "Азия" рассуждал о позиции стран Центральной Азии по войне России с Украиной и об экономических последствиях российского вторжения.
— Как вы думаете, если война затянется, придется ли государствам нашего региона в какой-то момент занять чью-то сторону: российскую, украинскую, сторону Запада?
— В ближайшей перспективе вряд ли. Но такая тенденция может быть усилена, поскольку тут зависимость достаточно комплексная от Москвы. Тут есть и момент заинтересованности поддержания отношений с Москвой в плане укрепления своих автократических режимов, как мы наблюдали недавно в Казахстане, когда власть в лице Токаева держалась благодаря такому вмешательству. Поэтому этот аспект тоже нельзя недооценивать. Есть определенная политическая заинтересованность.
— Вы специализируетесь на Узбекистане. Давайте на его примере. В каком случае и когда Узбекистан может четко выразить свою позицию? Мы знаем, что экс-министр иностранных дел Узбекистана четко выразил позицию, но может ли более высокое руководство страны принять какое-то решение?
— Вы сами сейчас упомянули, что в лице Камилова была выражена поддержка суверенитету Украины, было заявлено непризнание "ЛНР" и "ДНР". Однако же странным образом сразу после этого Камилова [сняли с должности]. И после этого в Кремле заявили о том, что Ташкент с пониманием относится к спецоперации, которую Россия проводит в Украине. И Ташкент при этом никаким образом не пытался корректировать это заявление и повторить свою поддержку суверенитету Украины. Что говорит о том, что Мирзиёев в данном случае, очевидно, пошел на попятную и сделал отступление от того заявления. И сейчас он воздерживается от какой-либо определенной позиции.
Надо учитывать политический контекст, а именно приближающийся конец срока нынешнего президента Мирзиёева. И, видимо, сейчас начались такие приготовления к тому, чтобы обнулить предыдущие сроки и позволить Мирзиёеву претендовать на следующий президентский срок. В этой связи он боится, как бы не получилось того кризиса, который случился в Казахстане. Поэтому в уме держит такую возможность обращения к Москве за помощью для того, чтобы избежать кризисного момента – тех протестов, которые могут вспыхнуть, если Мирзиёев захочет продлить свой президентский срок.
Это и другие соображения не позволяют Ташкенту в лице Мирзиёева открыто высказывать принципиальную позицию по отношению к войне в Украине. Есть заинтересованность в том, чтобы сыграть какую-то особую роль в экономическом плане. Санкции, которые введены против России. Мы сейчас наблюдаем, что Россия ищет пути обхода этих санкций, в частности, путем использования территории союзных государств, особенно в Центральной Азии, чтобы регистрировать там свою [бизнес-структуру], получать необходимый импорт, особенно необходимый для военной промышленности, а также сбывать свою продукцию.
— Россия пытается втянуть в войну страны ОДКБ. Насколько, по-вашему, велика вероятность такого сценария?
— Я сомневаюсь, что страны ОДКБ каким-то образом напрямую будут вмешиваться, даже поставлять какие-то компоненты вооружений. Поскольку мы видим, что у России заканчиваются запасы тяжелого вооружения, особенно высокоточного, и они ищут возможность получить от каких-то союзных государств такое вооружение – Иран, Куба и страны ОДКБ. Но пока таких признаков мы не видим, поскольку страны Центральной Азии также боятся санкций и такого негативного отношения к ним со стороны Запада, Соединенных Штатов, Европы, поскольку и в этом плане они [тоже зависят от них], и есть желание поддерживать политические и экономические отношения с этими государствами, с этим мировым сообществом.
— Если говорить об экономических последствиях для Центральной Азии, можно ли делать какие-то выводы о том, как сильно пострадал наш регион?
— В первую очередь мы видим воздействие на доходы мигрантов, поскольку ожидается сильное падение экономики в этом году, падение ВВП до 10%, а может быть, и больше. Это особенно скажется на ряде секторов экономики в России, где задействованы трудовые мигранты. И уже есть какие-то прогнозы Всемирного банка, например, о том, что ожидается резкое сокращение этих доходов и переводов из России в Узбекистан. А эти доходы составляли очень существенную часть внутреннего валового продукта в Узбекистане, Таджикистане и в других странах Центральной Азии, и в Кыргызстане в том числе.
Плюс нарушаются логистические цепочки, маршруты, которые проходили через территорию Российской Федерации. Теперь Узбекистан и ряд других стран Центральной Азии ищут усиленно альтернативные пути. Не только страны Центральной Азии, а даже Китай сейчас ищет обходные пути. Например, железнодорожный путь через Каспий в Закавказье и дальше в Европу. И Узбекистан тоже в этом заинтересован. Мы видим уже определенные усилия, которые предпринимаются на южном направлении – в Пакистан через Афганистан, а также оживляется работа по прокладке железной дороги в Китай через Кыргызстан. И также мы видим, что Узбекистан будет заинтересован в этом маршруте от Китая в Европу.
Шавкат ТУРГАЕВ, Настоящее Время
