У хлопка долгие и мучительные отношения с Центральной Азией, где он ассоциируется с российской имперской экспансией, трудовой эксплуатацией и экологической катастрофой.
Но это также и отрасль, которая по-прежнему занимает значительные территории региона и ежегодно обеспечивает работой миллионы людей.
Это означает, что низкие оптовые цены, предлагаемые сельхозпроизводителям в этом сезоне, стали серьёзным ударом для многих хозяйств.
«Каждое утро мы заходим в эту группу в надежде увидеть официальную информацию о закупочной цене на хлопок», — пишет узбекский фермер, один из участников группы в Telegram’е, насчитывающей более 20 тысяч пользователей. За последние недели такие жалобы в группе стали обычным делом.
«Но, увы, обнадеживающих новостей нет, и потом мы весь день ходим подавленные и не можем строить планы на будущее», — цитирует фермера Узбекская редакция Азатлыка.
Наличие множества участников в одной группе Telegram говорит о масштабах хлопководства в Узбекистане — крупнейшем производителе хлопка в регионе и одном из основных мировых экспортёров.
По данным Международной организации труда, ежегодно в сборе хлопка участвуют около двух миллионов узбекистанцев (численность населения страны составляет примерно 35 миллионов), что делает его «крупнейшим в мире организованным сезонным видом деятельности такого рода».
Туркменистан также входит в десятку крупнейших мировых производителей. В Казахстане, Кыргызстане и Таджикистане хлопок составляет важную часть сельскохозяйственного сектора.
Однако в условиях нарастающего экономического и экологического давления на отрасль ей предстоит серьёзная борьба за выживание и устойчивое развитие.
НИЗКИЕ ЗАКУПОЧНЫЕ ЦЕНЫ
Со снятием коронавирусных ограничений мировые цены на хлопок-сырец резко взлетели, увеличившись более чем вдвое и достигнув примерно 3,3 доллара за килограмм.
Но начавшаяся в середине 2022 года коррекция стала существенной, и в этом месяце средняя мировая цена опустилась до менее чем 0,8 доллара за фунт (1,76 доллара).
Спад прошлого года заставил отраслевых аналитиков задуматься о том, может ли хлопок предсказывать глобальную рецессию, ведь обвал цен произошёл, несмотря на высокую инфляцию и неопределённость в цепочке поставок, а это факторы, которые обычно поддерживают цены на плаву.
Глобальная динамика не осталась незамеченной фермерами, которые вынуждены довольствоваться ещё более низкими ценами.
«Дело в том, что во многих странах мира были засухи, и хлопок практически не выращивался, но, несмотря на это, спрос на хлопок остаётся низким. Очень низким», — рассказал Кыргызской редакции Азатлыка Зафар Отажанов, фермер из южной Ошской области Кыргызстана.
По его словам, оптовики предлагают 0,73 доллара за килограмм хлопка, этого едва хватает на покрытие расходов.
В Согдийской области Таджикистана Файзулложон Назаров жалуется, что не может продать свой урожай по оптовой цене более 6,5 сомони, или 0,6 доллара за килограмм.
И это, несмотря на растущие затраты на посев, которые в последний сезон составили около 1300 долларов на гектар.
Нынешние цены «не покрывают даже затрат на оплату труда, не говоря уже о прибыли», сетует Назаров.
Но есть подозрения, что даже в условиях ужесточающейся экономической ситуации прибыль всё же извлекается, но на более высоком уровне.
В узбекской группе Telegram некоторые пользователи жаловались на так называемые кластеры — новые частные вертикально интегрированные компании, которые взяли в свои руки сбор хлопка, некогда контролировавшийся государством.
«Кому принадлежат эти искусственно созданные кластеры?» — негодовал один из пользователей в октябре.
«Наверное, если бы нам платили хорошую цену за наш хлопок, то убытки понесли бы наши высокопоставленные чиновники», — предположил пользователь.
ПРИНУДИТЕЛЬНЫЙ ТРУД: ОН УХОДИТ ИЛИ ПРОСТО МЕНЯЕТ ФОРМУ?
Появившиеся в 2018 году кластеры стали частью более широких усилий по реформированию узбекского хлопкового сектора, репутация которого, связанная с принудительным и в значительной степени детским трудом, преимущественно в годы независимости, привела к тому, что более 300 международных брендов и ретейлеров бойкотировали узбекский хлопок.
Этот бойкот продолжался более 10 лет, но в настоящее время он уже не действует после того, как партнёр кампании, базирующийся в Берлине Узбекско-Германский форум за права человека, заявил в 2021 году, что, несмотря на отдельные случаи принудительного труда по указанию чиновников, эта практика больше не может считаться «системной или систематической».
Именно за стремление покончить с «современным рабством» Узбекистан был признан страной года по версии журнала The Economist в 2019 году, а президент Шавкат Мирзиёев получил признание и одобрение как внутри страны, так и за рубежом.
Однако, по словам Умиды Ниязовой, директора Узбекско-Германского форума, новая система, ориентированная на кластеры, оказалась «несовершенной» и «насильственной» для фермеров.
«Десятки фермеров [опрошенных Узбекско-Германским форумом] говорят, что производство узбекского хлопка обходится им дорого, поскольку они вынуждены использовать продукцию, поставляемую кластерами (семена, удобрения, дизельное топливо) по завышенной цене», — сказала она Азатлыку.
«Другая проблема — отсутствие у фермеров свободы выбора, сколько хлопка [или других культур] им производить на арендуемых ими землях. Некоторые фермеры говорят, что им даже невыгодно выращивать хлопок, но система распределения заставляет их это делать», — отмечает Ниязова.
И, пожалуй, главное — у фермеров мало средств для самоорганизации против кластеров, которые пользуются мощной поддержкой правительства.
Ниязова и другие правозащитники зафиксировали несколько случаев создания фермерами кооперативов с целью получения автономии от кластеров, которые прикрываются властями.
«Цена на хлопок просто диктуется кластерами, которые могут положиться на местные власти, которые заставят фермеров согласиться», — говорит Ниязова.
Между тем, Туркменистан по-прежнему является открытым сторонником принудительного труда.
Корреспонденты Азатлыка сообщают о регулярных случаях массовой отправки госслужащих на сбор хлопка в ходе нынешнего уборочного сезона, который недавно был продлён властями до начала декабря.
Таджикская редакция Азатлыка сообщила, что многие фермеры на севере страны фактически вынуждены использовать для выращивания хлопка как минимум половину арендуемых у государства земель, хотя закона, который бы обязывал их делать это, не существует.
ПРОБЛЕМЫ С ВОДОЙ
Массовое производство хлопка было не только результатом российской имперской экспансии в Центральную Азию, но и одним из главных её мотивов, поскольку зарождающаяся индустриализация увеличивала внутренний спрос на эту культуру в России.
Однако расцвет хлопковой культуры пришёлся на советский период. Именно тогда Узбекистан и Туркменистан были буквально завалены хлопком.
Помимо того что хлопок заложил основу для злоупотреблений в сфере труда, которые продолжаются и по сей день, потребность в интенсивном орошении для выращивания этой культуры создала огромную нагрузку на систему водоснабжения региона, не имеющего выхода к морю.
Наиболее очевидной жертвой этого процесса стало Аральское море, разделяющее современные Казахстан и Узбекистан.
Некогда четвёртый по величине внутренний водоём в мире, Аральское море с 1960-х годов потеряло 90 процентов своего объёма, в основном из-за отвода воды из двух крупнейших питающих его рек, Амударьи и Сырдарьи, для ирригационных проектов.
Независимость не принесла облегчения, и пыльные бури становятся всё более частым явлением в окружающем высохшее море регионе, иногда уничтожая урожай и в Туркменистане.
В то время как изменение климата само по себе несёт угрозы сельскому хозяйству Центральной Азии, ещё один грандиозный инженерно-строительный проект, на этот раз в Афганистане, вызывает панику у правительств стран региона.
По прогнозам экспертов, в ближайшие десятилетия уровень воды в реках Амударья и Сырдарья может снизиться примерно на 15 процентов.
И это без учёта последствий строительства талибами в Афганистане канала Кош-Тепа, который будет отводить воду из Амударьи для фермеров на севере страны.
В начале этого месяца Мирзиёев во время поездки в Сурхандарьинскую область, граничащую с Афганистаном, заявил, что для сохранения запасов воды крайне важно «донести до населения мысль о том, что вода не бесплатна», говорится в заявлении его администрации.
В то же время, говорится в заявлении, власти работают над устранением хронических потерь воды путём замены земляных ирригационных каналов, из-за которых теряется около 35 процентов проходящей по ним воды.
Однако для многих центральноазиатских хлопкоробов засуха этого лета стала достаточным свидетельством проблем, с которыми может столкнуться основная товарная культура региона в среднесрочной и долгосрочной перспективе.
«Урожай был плохой. Не хватило воды. Хлопок практически высох и нормально не поднялся [из земли]», — рассказывает фермер Абдухофиз Махмудов Таджикской редакции Азаттыка.
«Мы посадили кукурузу на неиспользуемой части земли. Сначала [власти] не разрешали нам её сажать, но после того, как они увидели, что хлопок не растёт, им пришлось разрешить», — отмечает Махмудов.
