В этом докладе, подготовленном экспертами Комитета по насильственным исчезновениям ООН, говорится, что правительство Таджикистана не проявляет заинтересованности выяснить судьбу пропавших во время гражданской войны граждан. В докладе утверждается, что в настоящее время этот процесс продолжается и противники действующей власти по-прежнему исчезают.
Рекомендации четырехлетней давности так и не были услышаны?
Рабочая группа ООН по насильственным исчезновениям четыре года назад рекомендовала правительству выяснить судьбу лиц, пропавших без вести во время гражданской войны, и передать останки их близким.
В новом докладе этой группы экспертов утверждается, что правительство Таджикистана для выполнения этой рекомендации и других требований ООН заметных действий не предприняло и такая ситуация разочаровывает.
Во время гражданской войны, длившейся с 1992 по 1997 год, в Таджикистане погибли десятки тысяч человек, тысячи людей пропали без вести. Практически в каждом селении Таджикистана есть хотя бы одна семья, которая все еще оплакивает своего пропавшего родственника.
В своём первом докладе эксперты рабочей группы ООН отмечали, что спустя более 20 лет "оставшиеся глубокие раны от преступлений во время гражданской войны еще свежи, но им не придают значения".
В официальном ответе правительство Таджикистана заявило, что такой вывод не является корректным и что эксперты ООН «представили за истину услышанное ими».
Правозащитник Стив Свердлов на вопрос Радио Озоди о том, почему правительство Таджикистана не желает прояснить судьбу пропавших без вести во время гражданской войны, дал следующее разъяснение:
«Главная и даже ключевая обязанность каждой страны в соответствии с международным правом – это расследование случаев пропавших без вести граждан и их поиск. Почему, на мой взгляд, президент Рахмон ничего не предпринимает в этом направлении? Потому что повторное открытие этой кровавой и запутанной страницы в истории Таджикистана нанесет ущерб репутации основателя мира и национального единства, Лидера нации, образ которого создаёт диктаторский режим Рахмона. Любые действия в этом направлении будут означать необходимость пересмотра многих сложных этапов истории Таджикистана и, безусловно, поставят перед властями неудобные и щекотливые вопросы. Я считаю, что именно поэтому власти этого не делают».
Исчезновения последних лет
Эксперты ООН, которые в своем последнем докладе вновь указали на насильственные исчезновения, случившиеся в последние годы, говорят, что произвольная экстрадиция в Таджикистан так и осталась нерешённой проблемой. Другие правозащитные организации также критикуют правительство за такую практику, особенно за аресты и экстрадицию представителей оппозиции из-за границы в Таджикистан. Большинство из них были задержаны и экстрадированы в Таджикистан при невыясненных обстоятельствах, и без доступа к адвокату и уведомления родственников приговорены к длительным срокам тюремного заключения во время закрытых судебных процессов. Правозащитники говорят, что в таких условиях каждому из экстрадированных могли быть применены жестокие пытки, но власти закрывают глаза на нарушения закона и ущемление прав задержанных во время суда и следствия.
Правоохранительная система Таджикистана всегда отвечала в ответ на такую критику, что любой человек, который был доставлен в страну из-за границы для уголовного преследования, обвиняется в совершении преступления и должен понести наказание.
За последние два-три года десятки граждан Таджикистана, особенно активистов и критиков, инакомыслящих и оппозиционеров, пропали без вести в России, Турции, Беларуси, Казахстане и других странах, и спустя несколько месяцев в ходе их поисков со стороны родственников, они обнаруживались в следственных изоляторах Таджикистана. Немало и тех, кто просто пропал без вести.
Абдусаттор Бобоев, глава Гражданского комитета по защите политических заложников и узников в Таджикистане – организации, созданной за пределами страны, заявил, что данная проблема становится изо дня в день все серьезнее:
«Десять лет назад в России, в Санкт-Петербурге, исчез Эхсон Одинаев - брат политического активиста Вайсиддина Одинаева. До сих пор нет никакой информации о его местонахождении. Жив он или нет, неизвестно, - сказал он. - Ни у кого нет никакой информации. Лидер «Группы 24» Сухроб Зафар и его соратник Насим Шарипов исчезли в Турции, и лишь спустя полгода генеральный прокурор заявил, что они содержатся в СИЗО в Таджикистане».
Сигнал другим критикам?
В эти дни в СИЗО в Таджикистане проходит суд над Сухробом Зафаром и Насимом Шариповым - за закрытыми дверями и без доступа родственников. Никто из родственников и адвокатов не владеют информацией, в каком они состоянии, как с ними обращаются, соблюдаются ли их права.
По словам Мухаммадсобира Абдукаххора, представителя запрещенной в Таджикистане «Группы 24», власти придерживаются такой линии, чтобы запугать и закрыть рты всем инакомыслящим и критикам, число которых увеличивается.
«Всем, кто не согласен с политикой правительства, они дают месседж – все, кто идут против нас, помните, что никто не узнает о вас после похищения, вы просто исчезните», - убежден он.
По словам Стива Свердлова, важной причиной неприсоединения Таджикистана к Международной конвенции для защиты всех лиц от насильственных исчезновений является то, что она требует от государства-участника действовать в соответствии с требованиями этого документа.
В беседе с Радио Озоди Свердлов сказал: «По последним данным, которые мы опубликовали в прошлом году совместно с организацией "Crude Accountability", случаи насильственных исчезновений и задержаний в Таджикистане исчисляются десятками. А присоединение к этой важной конвенции обязует власти Таджикистана и самого президента ответить на вопросы родственников пропавших без вести».
«Мы призываем и требуем от государства присоединиться к Конвенции, выполнить эти требования, основанные на международном праве, и призываем международных экспертов расследовать эти случаи в Таджикистане и требовать освобождения тех, кто стал жертвой незаконных исчезновений», - подчеркнул Свердлов.
В докладе «Насильственные исчезновения» (с 2023 года) история исчезновений в независимом Таджикистане разделена на три периода, первый из которых охватывает период до 2012 года, второй период охватывает 2012-2022 годы, а третий - включает период с 2022 года, после подавления протестов в ГБАО, и по сей день.
