Дрожь под троном. Стоит ли говорить о конце «эры Эрдогана» в Турции

31 марта в Турции состоялись выборы в местные органы власти, итоги которых произвели впечатление как на самих турецких избирателей, так и на весь мир. Они оказались первым крупным поражением турецкого президента Реджепа Эрдогана за более чем 20 лет, еще с 2003 года, когда он впервые стал премьер-министром. Оппозиция празднует победу. Однако сам Эрдоган пока что никуда уходить не собирается.

После подсчета голосов выяснилось, что главами 35 регионов Турции, в том числе Стамбула и Анкары, избраны представители главной оппозиционной кемалистской Республиканской народной партии (РНП). Видный противник Эрдогана, действующий мэр Стамбула 53-летний Экрем Имамоглу сохранил свой пост – с результатом более чем в 51 процент голосов, причем своего ближайшего соперника из президентской Партии справедливости и развития (ПСР) Мурата Курума он обошел почти на 11,5 процентных пункта.

Свой пост сохранил и действующий мэр Анкары Мансур Яваш, также один из лидеров оппозиционной РНП, позиционирующий себя при этом как жесткий турецкий националист. За него проголосовали более 60 процентов столичных избирателей, в то время как его оппонент получил менее 32 процентов. Как и Имамоглу, Яваш считается потенциальным кандидатом на пост президента на выборах в 2028 году.

Всего оппозиционная РНП выиграла борьбу за должности глав городов в 35 провинциях: помимо Стамбула и Анкары, это северные, западные и южные регионы. Президентская ПСР получит 24 аналогичных поста – преимущественно в центральной Турции, где население придерживается наиболее консервативных взглядов. В десяти юго-восточных провинциях мэрами станут представители прокурдской Партии народного равенства и демократии. Еще восемь мэрских постов забрала крайне правая Партия националистического действия (ПНД). В целом по стране Республиканская народная партия (РНП) набрала 37,74 процента голосов, в то время как Партия справедливости и развития – 35,49 процента.

Это неожиданные и символичные результаты, с учетом того, что на парламентских и президентских выборах весной прошлого года Реджеп Эрдоган, вошедший в коалицию с радикальными националистами из ПНД, одержал убедительную победу над оппозицией. Прежде всего бросается в глаза то, что оппозиционные кандидаты победили во множестве крупных городов, и в первую очередь в Стамбуле. Это крупнейший город Турции, ее финансовая, промышленная и культурная столица, где живут около 16 миллионов человек. 30 лет назад сам Эрдоган был избран здесь мэром, и именно в Стамбуле начался его триумфальный путь к власти. После прошлогодней победы на президентских выборах и распада оппозиционной коалиции Эрдоган сейчас надеялся вернуть Стамбул под контроль ПСР, однако проиграл.

Так можно ли предположить, что поражение в Стамбуле и в целом по всей Турции 31 марта стало началом конца «эры Реджепа Эрдогана», о чем теперь говорят все его противники? Об этом в беседе с Радио Свобода рассуждает политолог-востоковед, знаток турецкой внутренней политики Василий Семенов:

– Правящая партия Эрдогана не впервые проигрывает выборы в Стамбуле: как мы помним, Имамоглу победил там и стал мэром еще в 2019 году. Но сейчас разрыв слишком показательно велик. И, что еще важнее, сам Эрдоган воспринял воскресное поражение как почти личное оскорбление. Мурат Курум, его ставленник, с самого начала не слишком нравился избирателям, это проигрышная фигура, и в какой-то момент турецкий президент начал представлять предвыборную гонку в городе так, будто соперничество идет между Экремом Имамоглу и самим Эрдоганом. Президент Турции старался убедить публику в том, что здесь на карту якобы поставлено будущее всей Турции. На что его оппоненты отвечали, что на карту поставлено собственное будущее Эрдогана.

– Так в чем заключается главная причина поражения Эрдогана и его партии?

– Главными проблемами Турции, причем еще с 2018 года, остаются социальное расслоение и дикая инфляция. В прошлом году ВВП страны вырос на 4,5 процента. Однако рост национального богатства происходит параллельно с усугубляющимся неравенством. Не менее половины жителей Турции живут на минимальную зарплату. Уровень инфляции составил только в этом марте 67 процентов! А инфляция, как известно, – это налог на бедных, на тех, кто тратит большую часть своих средств на ежедневные покупки продуктов и других необходимых вещей. При таком стремительном росте цен очень большая часть населения постоянно беднеет. И это вызывает гнев и даже ненависть к давно не сменявшейся власти, это размывает даже традиционную электоральную базу Эрдогана – низкооплачиваемую часть рабочего класса и консервативную суннитскую провинциальную глубинку.

– Мне кажется, что результаты этих выборов объясняются все же не только экономическими факторами, но и социокультурными. Турецкое население меняется, и у него появляются новые приоритеты?

– Это верно. За долгие годы правления Эрдогана подросло новое поколение. Не стоит забывать о том, что, стараясь поддержать неимущих, Эрдоган несколько раз поднимал размер пенсий и минимальной зарплаты (впрочем, все это быстро съедал рост цен). Он развивал колоссальные инфраструктурные мегапроекты. Увеличивая государственные расходы, турецкий президент добился реального роста благосостояния населения – поэтому он и продержался у власти более 20 лет. Об этом часто забывают внешние наблюдатели, критикуя политику Эрдогана. Так или иначе, Эрдоган превратил Турцию в одну из великих держав, которая сегодня активно участвует во всей международной политике. Ее 600-тысячная армия, мощный и стремительно растущий ВПК, первый авианосец, который она недавно построила, – все это отражение ее растущей промышленной базы и ширящегося мирового влияния.

Однако для турецкой молодежи то, что старшие считают его достижениями: «возвращенное величие» и вернувшееся уважение к мнению Анкары на международной арене, новые рабочие места в промышленности или в административных структурах, улучшение качества медицины и доступное жилье – все это давно стало привычной частью политико-социального ландшафта. Это новое поколение концентрируется в мегаполисах – как и почти во всем мире. Мы помним, что немалую долю популярности Эрдогану принес исламистский характер его партии. При нем стало можно носить хиджаб в общественных местах, в школах начали преподавать основы религии, правительство стало выделять больше средств на строительство мечетей. Все это помогало Эрдогану опираться на консервативных избирателей в деревнях и часть малообразованных социальных низов в больших городах. Но когда население скапливается в мегаполисах, его традиционная религиозность неизбежно падает. Это не означает, что турки становятся прямо атеистами, просто они все меньше ассоциируют себя с архаичными традиционными социальными принципами. И поэтому турецкие юноши и девушки все меньше любят консервативных политиков старого поколения, символом которых для них всех давно стал Реджеп Эрдоган.

– Однако при этом идеи консервативного исламизма и национализма в Турции по-прежнему сильны и даже находят все новых приверженцев, этого ведь тоже нельзя отрицать?

– И как раз один их парадоксов этих выборов в том, что именно исламисты также поспособствовали поражению Эрдогана и его Партии справедливости и развития! Просто против него выступили другие религиозные силы, не те, кто поддерживает ПСР, – из Новой партии благоденствия во главе с Фатихом Эрбаканом. Эта партия, получившая сейчас более 6 процентов голосов, – своеобразная консервативная сила, в фундаменте которой лежат идеи особого национального пути Турции, ислама и евроскептицизма.

Есть мнение, что важной причиной ее успеха стал новый израильско-палестинский конфликт. В то время как израильская армия разрушает сектор Газа, Турция продолжает торговлю с Израилем, и товарооборот между двумя странами растет. Сам Реджеп Эрдоган жестко критикует действия Израиля, однако сохраняет торговлю с ним, полагая, что разрыв связей причинит ущерб турецкой экономике. А исламисты из Новой партии благоденствия обрушились за это на турецкого президента с резкой критикой, они требуют введения полного запрета на торговлю с Израилем, и таким путем им удалось оторвать от Эрдогана и его ПСР часть избирателей.

Вообще в Турции все последние годы растут националистические настроения – и это как раз связано с тем, что общество в целом становится более светским. Многих раздражает наплыв мигрантов – и все больше турок говорят, что им плевать на то, что это их единоверцы, которым следует помогать по канонам ислама. В Турции сейчас находятся около четырех миллионов беженцев-сирийцев и сотни тысяч афганцев. Эти несчастные люди согласны на любую работу за гораздо меньшую плату, чем коренные турки. А та их часть, которая разбогатела или привезла с собой деньги, занялась бизнесом. Наиболее оборотистые сирийцы уже открыли в Турции десятки тысяч своих компаний. Все это вызывает огромное недовольство. Около 60 процентов турок, судя по опросам, считают, что мигранты отбирают у них рабочие места, а местный бизнес злят сирийские конкуренты. Вся оппозиция, и левая, и правая, и светская, и консервативная, все последние годы активно использовала эту проблему в борьбе против Эрдогана, обвиняя его в том, что он наводнил страну мигрантами.

– Каков теперь прогноз? Могут ли Эрдоган и его партия проиграть президентские выборы в 2028 году?

– Это совершенно не предопределено. Как отмечают многие эксперты, и я с ними согласен, нельзя забывать, что пока что правящая партия ПСР ни разу не проиграла общенациональное голосование. Мэры и муниципалитеты, которые выбирали сейчас, отвечают за вывоз мусора, общественный транспорт и местную инфраструктуру, но не за развитие экономики страны или ее внешнюю политику. К тому же на местных выборах явка избирателей всегда гораздо ниже, чем на общенациональных.

Неопределенность заключается в том, что сам 70-летний Реджеп Эрдоган уже заявил, что не будет баллотироваться на следующих выборах. Турецкий режим все же характеризуется политологами не как однозначно авторитарный, а как «гибридный». Турецкая политическая система устроена так, что Эрдоган пока что не может просто взять и назначить следующего правителя. Для этого существуют выборы. Но у него есть в кармане сильный козырь – человек из ближайшего окружения, который теоретически может помочь ПСР и связанным с ней группам бизнесменов и партийно-государственного чиновничества сохранить власть. Это его 44-летний зять Сельджук Байрактар, талантливый инженер и предприниматель, создавший те самые – ставшие знаменитыми после начала сперва азербайджано-армянской войны, а потом российско-украинской беспилотники Bayraktar TB2, превратившиеся в символ национальной гордости и стремления Турции к мировому влиянию. Именно он теперь часто рассматривается как потенциальный наследник своего тестя.

Реджеп Тайип Эрдоган всегда культивировал собственный имидж «сильного турецкого мужчины», традиционалиста и консерватора, искренне озабоченного благоденствием народных масс и поэтому сосредоточившего в своих руках максимум власти. А Сельджук Байрактар может от этого образа отойти, предстать в образе уже гораздо более современного, прогрессивно мыслящего нестарого «технаря», ученого, который видит будущее Турции в мире высоких технологий. И одновременно все же сторонника «великих национальных традиций». Он повторяет риторику Эрдогана, часто вспоминая о «великом османском прошлом» и присоединяясь к уличным манифестациям против действий Израиля в секторе Газа. Сельджук Байрактар может показаться привлекательной фигурой и для традиционного электората Эрдогана, и для молодежи, мечтающей о переменах, и, главное, для бизнес-элиты и партийной верхушки ПСР.

Однако есть тут одно «но». На Востоке хорошо знают, что появление любого официального «преемника» быстро ведет к концентрации реальной власти уже в его руках. Бизнесмены и чиновники начинают устанавливать с ним дружеские отношения, а сам он получает возможность влиять на их решения. И это обычно очень не нравится еще действующему властителю. Так что будет ли Сельджук Байрактар вообще назначен преемником Реджепа Эрдогана и когда – это большой вопрос.