В Караганде провожают в последний путь погибших при взрыве и пожаре в шахте имени Костенко. Останки шестерых горняков остаются неопознанными. Семьи рабочих говорят, что очередная трагедия проливает свет на проблемы устаревшего оборудования и несоблюдения элементарных правил безопасности под землёй. Несколько шахтёров рассказывают, что их вызывали в полицию и настоятельно просили не поднимать шум и не устраивать митинги.
ГОРОД ШАХТЁРСКОЙ СЛАВЫ, СТАВШИЙ ГОРОДОМ СКОРБИ
«Было два хлопка такой силы, что электровоз, на котором перевозят людей в шахте, развернуло, а уши заложило. Мы включились в "спасатели". Ничего не было видно, вышли кое-как. Начали кричать, чтобы нас подняли на поверхность», — вспоминает горняк случившееся в ночь на 28 октября.
На шахте имени Костенко, принадлежащей компании «АрселорМиттал Темиртау», прогремел взрыв, начался пожар. Под землёй в эту смену находились 252 человека. Мужчине повезло, он остался в живых, потому что находился далеко от эпицентра взрыва и успел эвакуироваться. Дальность ударной взрывной волны была более двух километров.
46 человек погибли. Опознанные останки начали предавать земле 30 октября. В этот день простились с 15 жертвами.
31 октября похоронили еще 22 шахтёра. В последний путь проводили 60-летнего Виктора Деревянко.
— Ему три года оставалось до пенсии. Он проработал на этой шахте более 30 лет. Любил гулять со своей собакой, сейчас она ждёт его, воет за дверью. Мы общались семьями, на одной площадке жили с 1990 года, — говорит Елена Ульянкина, соседка погибшего шахтёра. — Жена его несколько раз просила уйти с работы, а он ей отвечал: «Не бойся, со мной ничего не случится». Об этом она мне вчера рассказала. Мы до последнего не верили, что он погиб. Ведь его фамилии не было в списках, опубликованных в соцсетях. Дядя Витя был весёлым, добрым и отзывчивым человеком. С моим папой ездил на рыбалку, а маме помогал сумки тяжёлые носить, когда папа на работе был. У него остались вдова и взрослая дочь.
Потерявшие кормильцев семьи убиты горем. Многие не хотят говорить с журналистами. Некоторые выкладывают в социальных сетях фотографии погибших, сопровождая небольшими рассказами:
«Нашли и подняли. Это мой отец — Николаенко Юрий Леонидович. Всего себя отдал своей профессии. Стаж более 40 лет», — пишет дочь горняка.
«Это наш погибший шахтёр Кочмар Сергей Николаевич. Ему оставалось пару дней до отпуска. Двое суток мы ждали и надеялись, но, к сожалению, он не вернулся, и нашли его одним из последних», — говорится в другом посте.
Посты набирают тысячи комментариев. Кроме слов соболезнования, есть возмущение: «Караганда была городом шахтёрской славы — теперь стала городом шахтёрской скорби. Сколько семей осиротели».
Наталья Томилова в 2006 году потеряла своего близкого родственника при взрыве на шахте Ленина. Вместе с вдовами других погибших организовала общественное объединение «Шахтёрская семья». Томилова выражает обеспокоенность тем, что останки шахтёров быстро предают земле (сообщается, что неопознанными остаются шесть тел). Общественница рассказывает, что 17 лет назад, после аварии, унесшей 41 жизнь, она вместе с другими родственниками погибших шахтёров столкнулась с подобной ситуацией. Тела выдали — семьи похоронили. Одной вдове пришлось хоронить своего мужа дважды: сначала выдали ногу, затем сообщили, что нашли тело. Как выяснилось потом, нога принадлежала не её мужу. Его же целое тело обнаружили в шахте через месяц в воде.
— Это мы выяснили совершенно случайно. Потом вдову попросили по-тихому захоронить тело и не шуметь. Она была вынуждена согласиться. Было и такое, что потом в одной могиле захоронили мешки с останками разных людей. Мы потом добились, чтобы на том месте поставили хотя бы памятник и огородили. Там так и написано: останки. Это место на Шахтинском кладбище. Поэтому и сейчас вызывает сомнения, что останки принадлежат именно тем людям, кого называют. Это ведь не быстрое дело. Лишь бы семьи погибших сейчас не столкнулись с таким ужасом, который испытали мы, — говорит Азаттыку Наталья Томилова.
Томилова отмечает, что после аварий власти и компания «АрселорМиттал Темиртау» часто прячутся за формулировкой «внезапный выброс газа». Это «удобно» для увода от уголовной ответственности, считает она.
— Чтобы не было никакой внезапности, существует целый штат сотрудников, прогнозирующих эти внезапные выбросы, но почему-то неэффективно. Преступная экономия довела до того, что люди гибнут ни за что. Ведь в 2006 году шахтёры погибли из-за того, что не было вентиляции, это всё подтверждено. Здесь уже система так поставлена, что никто ни за что не отвечает. А вот если бы наказывали руководителей, то трагедии не повторялись бы. За всё время, когда были крупные ЧП в шахтах «Арселора», только один раз — в 2006 году — был приговор. И то благодаря вдовам погибших, которые бились за это. Главный инженер реально сидел, и другие получили сроки. А потом уже никого не сажали, — говорит Азаттыку Наталья Томилова, учредитель объединения «Шахтёрская семья».
ВЫЗОВЫ В ПОЛИЦИЮ И ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ
Пока продолжалась поисковая операция под землёй — тела искали четыре дня, — на поверхности рядовых шахтёров стали приглашать в полицию.
— Я шёл по улице, и тут ко мне подъезжает машина, полицейские просят проехать с ними в отдел полиции, — рассказывает Азаттыку шахтёр, просивший не указывать его имени, чтобы избежать дальнейшего давления.
Несколько шахтёров рассказали, что полиция пришла на следующий день после взрыва в шахте имени Костенко. По их предположениям, силовики интересовались самыми активными пользователями группы в соцсети, созданной после другого смертоносного ЧП — в августе в шахте «Казахстанская» погибли пять их коллег. Сейчас в группе около трёх тысяч участников, часть из них поднимает вопросы безопасности труда и предлагает создать независимый профсоюз.
— В полиции нам говорили, что им нужна спокойная обстановка. Мы даже подписали документ о том, что нас предупредили по 488 статье [Кодекса об административных правонарушениях] — «Нарушение законодательства о порядке организации и проведения мирных собраний», и по 400-й — «Нарушение порядка организации и проведения мирных собраний», — говорит шахтёр. — Нас на видеокамеру снимали, что мы предупреждены о том, что несанкционированный митинг нельзя делать. Хотя мы и не планировали митинг, мы просто высказывались о том, чтобы безопасность на шахтах была, говорили о создании независимого профсоюза, чтобы если завтра работник откажется выполнять какую-то работу, то приехал бы сильный профсоюз и не дал в обиду. У капиталиста план добычи стоит. Мы никому не нужны, а больше некуда пойти работать. Либо сейчас надо говорить, либо уже не успеешь.
Шахтёры рассказали Азаттыку, что кого-то из них приглашали в полицию без официальной повестки, а кому-то вручали её. Но в повестках не указано, в связи с чем и в каком качестве вызывается человек. Полиция ссылается в бумаге на статью 208 Уголовно-процессуального кодекса — «Порядок вызова на допрос», которая предполагает вызов на допрос в качестве свидетеля либо потерпевшего или подозреваемого.
Шахтёры расценили это как способ давления на них с целью не допустить публичных акций после трагедии. Ранее в регионе бывали митинги после крупных ЧП в шахтах. Одна из крупных забастовок прошла в 2017 году, тогда встали несколько шахт, горняки отказывались подниматься на поверхность несколько дней, требуя повышения зарплат, улучшения условий труда и снижения пенсионного возраста (шахтёры, как и другие мужчины-работники, выходят на пенсию в 63 года). Жители Караганды и городов-спутников поддержали бастовавших, привозили на шахты еду и воду. На фоне внимания всей страны к карагандинским горнякам власти и компания пошли на уступки, часть требований была выполнена.
Корреспондент Азаттыка обратилась в пресс-службу департамента полиции с просьбой сообщить, для чего вызывали нынешних и бывших работников шахт после трагедии? К моменту публикации ответ не поступил.
«ХОТИМ, ЧТОБЫ ПРАВИТЕЛЬСТВО НАС УСЛЫШАЛО»
После гибели 46 человек жёны и матери других горняков компании «АрселорМиттал Темиртау» в Карагандинской области решили объединиться и вместе поднимать вопросы безопасности в шахтах, повышения зарплаты и понижения пенсионного возраста до 50 лет. Сейчас в группе десятки женщин, они не хотят называть имена, опасаясь оказаться под прессингом.
— Мы хотим добиться, чтобы работа наших мужчин стала безопасной. Понятно, что существуют и природные условия. Но есть моменты касаемо техники безопасности, не всё соблюдается. Нужно всё пересмотреть. Наши мужчины не застрахованы от гибели тоже. Они уходят и не знают, вернутся ли. Мы этим очень обеспокоены. Наши мужчины работают на износ. Мы не хотим нарушать правопорядок. Мы просто хотим, чтобы правительство нас услышало, — говорит Азаттыку супруга шахтёра от имени группы жён рабочих компании «АрселорМиттал Темиртау».
Не молчать решили и горноспасатели карагандинского филиала товарищества «Республиканский центральный штаб профессиональных военизированных аварийно-спасательных служб», которых направляют в шахты для ликвидации аварии и поиска людей. На пресс-конференции 30 октября в Караганде они обратились к президенту с просьбой вернуть их службу в государственную структуру. Сейчас они являются, по сути, частной организацией. Обращаются спасатели и к общественности, чтобы она поддержала их требования, ведь от этого, считают они, зависят жизни тех, кто работает под землёй.
— Мы теряем специалистов. Если так будет продолжаться, то аварии так и будут происходить и будут гибнуть люди. Обращаемся к президенту: возьмите под контроль эту ситуацию. Из-за того что коммерческая составляющая влезла в нашу службу, мы потеряли контроль над промышленно опасными производственными объектами, — говорит Чингиз Мустафин, который трудился горноспасателем 15 лет, затем ушёл на другую, более высокооплачиваемую работу.
Участники конференции заявили, что во время ЧП в шахте «Казахстанская» группа горноспасателей не смогла вовремя спуститься в шахту. Было недостаточно специалистов, часть коллег выехала по тревоге на другие вызовы. Горноспасатели просят расширить штат, обновить оборудование и средства самозащиты, повысить зарплаты и, так же как шахтёрам, снизить пенсионный возраст. Сейчас горноспасатели получают чуть более 200 тысяч тенге.
— Мы пользуемся газоанализаторами 1980-х годов, истёк срок эксплуатации дыхательных аппаратов, которые берут на ликвидацию аварии. Раньше при выявлении нарушения останавливали производство и вопросы быстро решались, потому что на шахтах не хотели нести убытки. В данный момент, мы если выявили нарушения, то доходит наверх только малая часть замечаний. Мы говорим, но нас не слышат, — говорит Алексей Головчиц, председатель профсоюза горноспасателей Карагандинской области.
31 октября на заседании правительства премьер-министр страны связал многочисленные аварии на предприятиях «АрселорМиттал Темиртау» с полной самоустранённостью миллиардера Лакшми Миттала, бенефициара этой компании. Астана заявила, что сотрудничество с компанией будет прекращено. Министр промышленности и строительства Канат Шарлапаев сообщил, что на самом деле ещё неделю назад компания согласилась передать государству активы в Казахстане. 22 октября, по словам Шарлапаева, были подписаны документы, а 28 октября произошла трагедия.
После аварии сменился первый руководитель «АрселорМиттал Темиртау». Компанию возглавил теперь уже бывший заместитель акима области Вадим Басин, трудившийся ранее в «Арселоре» (он был исполнительным директором). Накануне нового назначения Басин выступил с обращением к трудовому коллективу и дал гарантии сохранности рабочих мест и стабильной зарплаты. Что будет дальше с производственным процессом, будет ли проведена модернизация оборудования, что ждёт инфраструктурные объекты в Темиртау — неясно.
— В шахтах нужно проводить очень большой комплекс мер. И это знают специалисты. Все знают, но кто-то мешал и мешало правительство. Это они защищали интересы компании, — убеждён активист Сергей Бажанов, ставший инвалидом на производстве, а теперь поднимающий вопросы таких же, как он, получателей регрессных выплат.
Добыча угля на шахте имени Костенко остановлена. В министерстве по чрезвычайным ситуациям говорят, что в шахте значительные разрушения, смещено оборудование в выработках, вышли из строя вентиляционные сооружения. Авария 28 октября на этой шахте стала самой масштабной и самой смертоносной за всю историю независимости Казахстана.
