После нескольких месяцев постоянно усиливающегося наступления город Бахмут на Донбассе стал местом самых кровопролитных боёв за всю войну в Украине. Остаётся открытым вопрос, как долго Украина сможет сдерживать наступление России и что будет означать падение города.
Котёл. Клещи. Мясорубка. Устланная трупами земля. Смертельная западня.
Решающая битва?
Уже как минимум с августа разношёрстная бригада российских регулярных войск и бойцов печально известной ЧВК «Вагнер» бросает на Бахмут волны пехоты в стиле Первой мировой войны, пытаясь выбить оборону сил Украины из этого небольшого города в Донецкой области.
В последние месяцы украинское контрнаступление на севере страны, в районе Харькова, и на юго-западе, в районе Херсона на западном берегу Днепра, затмило боевые действия в Бахмуте. Но в декабре натиск усилился, и теперь российские войска окружили Бахмут с трёх сторон. Для осаждённых сил Украины осталась в доступе всего одна главная дорога. В ближайшие дни город может полностью перейти в руки российских сил.
И ЧТО ЖЕ ТОГДА?
Военные эксперты и наблюдатели за происходящим на полях сражений в Украине отмечают, что Бахмут имеет скорее символическое значение, нежели стратегическое. Расположенный на реке Бахмутка, всего в 20 километрах к западу от административной границы Луганской области, город с населением около 70 000 человек (до войны) был известен в основном своими игристыми винами и соляными шахтами.
Кроме того, город расположен на относительно открытой равнине, окружённой возвышенностями, и находится на пересечении нескольких основных дорог. Разница высот делает его уязвимым для миномётного обстрела; перекрёстки делают его более важным с точки зрения переброски войск и техники на близлежащие позиции.
Теперь, когда российские силы ведут многоплановое наступление седьмую или восьмую неделю, Бахмут может пасть под их натиском уже в считаные дни.
«По моему внутреннему ощущению, мы можем удержать его, — сказал Украинской редакции Азаттыка Юрий Сыротюк, солдат пятой штурмовой бригады Украины. — Да, это очень трудно. Да, тяжело переносить постоянные вражеские атаки. Да, сейчас доступ к городу затруднён... Но всё равно пополнения приходят, боекомплекты приезжают, вывоз раненых есть».
Со своей стороны, украинские официальные лица — в первую очередь президент Владимир Зеленский — дали понять, что оборона Бахмута будет продолжена.
Главнокомандующий Вооружёнными силами Украины генерал Валерий Залужный и другие командиры «высказались за продолжение оборонной операции и дальнейшее укрепление наших позиций в Бахмуте», говорится в заявлении Офиса Зеленского от 6 марта.
В своём ночном видеообращении в тот же день Зеленский пояснил решение.
«Командование единогласно поддержало» решение не отступать, сказал он. «Других позиций не было. Я сказал главнокомандующему найти соответствующие силы, чтобы помощь нашим ребятам в Бахмуте».
О происходящем в Бахмуте «Настоящему Времени» рассказал командир подразделения ВСУ Денис Ярославский:
Западные чиновники более осмотрительны.
«Если украинские силы решат переместиться на какой-то участок к западу от Бахмута, я не буду рассматривать это как оперативное или стратегическое поражение», — заявил 6 марта министр обороны США Ллойд Остин.
«Я считаю, что Бахмут — я, конечно, не хочу сбрасывать со счетов ту огромную работу, которую украинские солдаты и лидеры проделали для защиты Бахмута, — но я считаю, что он имеет скорее символическую ценность, нежели стратегическую и оперативную».
«Поэтому падение Бахмута не обязательно будет означать, что россияне изменят ход этого сражения», — сказал он журналистам.
«Это сдавливает (но ещё не останавливает) способность Украины защищать город», — написал в своем комментарии Мик Райан, бывший генерал-майор австралийской армии и аналитик российской военной доктрины.
«В силу огромных человеческих и материальных ресурсов, затраченных русскими на достижение этой цели, ситуация может вскоре потребовать вывода украинских войск».
«ВОЛНЫ ЖИВОГО МЯСА»
Если есть логика в том, чтобы держаться за Бахмут, то, по мнению наблюдателей, она может заключаться в повторении тактики, которая сработала в преддверии харьковского наступления: нанесение тяжёлых потерь и ущерба российским войскам, ослабление их в ходе подготовки к контрнаступлению весной или летом.
По словам военных аналитиков, постепенное продвижение России, благодаря которому им удалось окружить город с севера, востока и запада, обошлось чрезвычайно дорого: в предыдущие месяцы, по некоторым оценкам, на каждого убитого или раненого украинского солдата приходится шесть или семь потерь русских. Неназванные чиновники НАТО также подтвердили это соотношение в комментариях CNN.
«В принципе, тактика противника остаётся неизменной, — заявил «Настоящему Времени» офицер первой отдельной бригады спецназначения Тарас Березовец. — Это волны живого мяса, которые атакуют позиции украинских защитников».
Смотрите ещё: Офицер ВСУ рассказал, почему российская армия не может занять город:
Соотношение украинских и российских потерь сейчас, вероятно, ближе один к одному, считают эксперты.
«Главное стратегическое значение Бахмута, конечно же, заключается в том, кто кого [может] больше истощить в этой большой битве за Бахмут, поскольку это окажет серьёзное влияние на кампанию 2023 года, — говорит Николай Белесков, аналитик поддерживаемого правительством Национального института стратегических исследований. — И сейчас довольно сложно сказать, кто более успешен».
Институт изучения войны поддержал это утверждение.
«Российские военные, вероятно, будут бороться за продолжение любых последующих наступательных операций в течение нескольких месяцев, что даст Украине шанс перехватить инициативу», — говорится в ежедневной сводке американского аналитического центра.
Однако борьба Украины за Бахмут также стала значимой из-за нынешнего состава российских сил, дислоцированных в этом районе.
«Я думаю, что упрямая украинская оборона в Бахмуте добилась большого успеха, истощив [российскую] живую силу и боеприпасы», — написал в Twitter’e после недавнего визита в Бахмут военный аналитик американского Центра военно-морских анализов Майкл Кофман.
«Но такая стратегия может дойти до точки, в которой выгода начнёт сокращаться. И, принимая во внимание, что [Украина] пытается экономить ресурсы для наступления, это может помешать успеху более значимой операции».
«ЗАХВАТЯТ РУИНЫ»
Для россиян победа в Бахмуте дала бы право хвастаться после серии поражений на полях сражений, высветивших системные проблемы в российской армии.
7 марта министр обороны России Сергей Шойгу заявил, что захват Бахмута станет ключом к началу дальнейшего наступления в Донецкой области.
С российской стороны потери в значительной степени понесли силы ЧВК «Вагнер», большинство бойцов которой составляют заключённые, завербованные из тюрем в обмен на освобождение от дальнейшего отбывания наказания, а также менее подготовленные мобилизованные войска.
По словам западных чиновников, в ЧВК «Вагнер» были завербованы до 50 000 заключённых и почти все они были отправлены на Бахмутский фронт.
Это их последняя возможность взять Бахмута, заявил Украинской редакции Азаттыка полковник Сергей Череватый, пресс-секретарь восточной группировки ВСУ. «Они пытаются одержать хоть какую-то локальную победу».
Претенциозный основатель ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин как минимум дважды заявлял, что его войска фактически окружили Бахмут, а также публично заявлял, что его целью является уничтожение украинских войск.
Пригожин, находящийся в публичном противостоянии с министерством обороны России, политическая известность которого возросла в ходе войны, использовал противостояние в Бахмуте как дубинку, чтобы нанести удар по российскому Минобороны.
Между тем украинские и западные чиновники говорят, что состав сил группировки «Вагнер», атакующих Бахмут, изменился и в бои вступают более профессионально подготовленные войска.
В последние недели Пригожин, чьи союзники ополчились против министра обороны России Сергея Шойгу и российского начальника Генерального штаба генерала Валерия Герасимова, жаловался, что поставки боеприпасов «вагнеровцам» преднамеренно сокращаются.
«Реальность такова, что если русские захватят Бахмут, они захватят руины, — написал Райан. — Это город с минимальной стратегической важностью, в котором почти не осталось инфраструктуры для поддержки оккупационных сил. То, что русские так много вложили в его захват, красноречиво говорит об их плохой стратегии в этой войне».
