От Южно-Сахалинска до села Быков по трассе 64 километра. Свое название поселок получил в честь капитана 1-го пехотного Сибирского Стретенского полка Василия Быкова, который возглавил отряд, сражавшийся с японцами в 1905 году. Россия ту войну проиграла, и часть острова отошла японцам. После Второй мировой Быков стал советским поселком, одним из центров угледобычи в стране. Но 17 лет назад шахта здесь закрылась. Сейчас, как и во многих российских регионах, контрактная служба в армии для местных мужчин – часто единственный способ заработка. Корреспондент «Сибирь.Реалии» отправился в Быков, чтобы увидеть, как живется в поселке на краю России.
«Не в национальности дело. В каждой есть и хорошие люди, и дерьмо»
Раньше от Быкова до столицы Сахалина можно было доехать на поезде. Но в 2019 году железную дорогу до поселка разобрали, и теперь в областной и районный центр, если своей машины нет, можно уехать только на маршрутке или автобусе.
Остановка в Быкове разрисована буквами Z и V. Отсюда по будням уходят автобусы в районный центр Долинск и далее в областной – Южно-Сахалинск. Первый в 5:40, далее в 6:05, 6:45. Такое расписание нужно, чтобы люди успевали на работу. Многие ближе, чем в Южно-Сахалинске, ее не нашли.
– В Быкове работы нет. Видели, рядом тротуарную плитку укладывают перед Домом культуры? И на Шахтерской дорогу делают. Мы подходили, спрашивали, нужны ли рабочие, нам сказали «нет». Там бригада армян, чужих не нанимают. Они и сам Дом культуры строили. Местным работы нет. Кто смог – устроился на вахту, кто не смог – ушел добровольцем в Украину, – рассказывает Сергей.
– Вы не хотели уйти?
– А у меня кредитов нет.
Сергей родился и всю жизнь живет в Быкове. Говорит, что сейчас он трудится на подсобных работах в местной православной церкви. Но молодость его была бурной. О ней напоминает татуировка со свастикой («С коловратом», – поправляет Сергей) и надписью Kampfen. В 90-е он вступил в РНЕ (Русское национальное единство), чтобы «защищать русских от мигрантов».
– Мы тогда думали: вот приехали «черные», работу у нас забирают, к нашим девушкам пристают. Ну и впрягались. Несколько раз мне серьезно по голове прилетало. Но я еще легко отделался. Всех, кто возглавлял наше отделение, посадили. Они сами идиоты были – только интернет появился, давай все туда вываливать. Ну их и притянули, чтобы других осадить. Следователь, помню, хорошая женщина была. Меня тогда пронесло. А сейчас я думаю, что не в национальности дело. В каждой есть и хорошие люди, и дерьмо.
Родное село Сергей по-своему любит.
– Раньше это был огромный поселок. Вот здесь продуктовый магазин был, эти развалины – бывший книжный, там дальше железнодорожный вокзал стоял, к нам же поезд ходил, но в 2019 году нашу ветку закрыли. Сейчас поселок умирает, – говорит Сергей.
Численность населения в Быкове падает от переписи к переписи. В 2002-м здесь жили почти 5000 человек, сейчас – чуть больше 3000.
«Мы же понимали, что это билет в один конец»
В ноябре 2022 года в средней школе Быкова открыли сразу две «Парты героя». Одна – в память о разведчике-стрелке Михаиле Четверикове, вторая – о старшине южно-сахалинского ОМОНа Анатолии Кравченко. Оба погибли в Украине.
Кравченко уехал из Быкова сразу после школы – в 2000 году. Окончил ПТУ в Южно-Сахалинске – хотел стать шахтером, как дядя. Отслужив в армии, вернулся на Сахалин и пошел работать в Батальон армейской полиции (БАМ). Впоследствии перешел в Росгвардию и попал в мобильный отряд специального назначения «Тайфун», рассказывает его двоюродная сестра Оксана Ярославцева. 20 июля Кравченко и еще 11 омоновцев погибли под ракетным огнем в Украине.
– О нем еще на БАМе сослуживицы хорошо отзывались: мол, помогал девчонкам сумки нести. Девушка была у него, Татьяна. Забавно, что не любил день рождения отмечать: 8 марта, говорил, мол, женщин сначала поздравляйте. Почему выбрал такую работу? Сложно сказать, что именно его привлекало. Видимо, чувствовал, что там будет нужен: сила есть, хорошая физическая подготовка, хорошо сложен. Я точно знаю, что свою работу он очень любил и очень дорожил ею. Она реально приносила ему счастье. Он так родным и говорил: я нашел свое место. Единственное, он хотел с годами получить звание повыше. Но не успел: погиб в звании старшины.
По официальной информации, Анатолий Кравченко уехал в командировку в Украину 27 июня 2023 года, а 20 июля – погиб. Вероятно, это произошло после попадания ракеты в бывшее здание ПТУ в городе Стаханове Луганской области, который находится под контролем так называемой «ЛНР» с 2014 года. Линия фронта на тот момент была примерно в 50 км, в районе Лисичанска. Вместе с Кравченко погибли 11 его сослуживцев: подполковник, два майора, один капитан, три лейтенанта, четыре сержанта.
– Обстоятельства смерти покрыты тайной, я бы сказала. Есть ощущение, что их ждали уже там. Они сутки ночевали в ангаре замаскированном, а потом был прилет по другому зданию, куда их перевели. Единственное, мы знаем, что они были убиты ракетой «Точка-У» (в условиях войны редакция не может подтвердить это утверждение – СР). Мы следили, как они на форумах радовались, что разбомбили дальневосточный ОМОН, – рассказывает Оксана Ярославцева.
По ее словам, в Стаханове бойцы ОМОН готовились к «зачистке», но что именно они собирались зачищать в 50 км от фронта – непонятно. Неясно и то, как именно командование собиралось использовать в ходе боевых действий омоновцев, которые не являются профессиональными военными. Например, один из погибших – лейтенант Алексей Ходюков – в мирное время работал пресс-секретарем местного управления Росгвардии: писал релизы с торжественных мероприятий и увлекался фотографией. Один из погибших росгвардейцев 9 июля сообщал родственникам, что отряд «Тайфун» проходит обучение. Также он рассказал, что «это жуть, что там творится».
– Что касается отправки в Украину, то он сказал родственникам очень поздно: буквально в день убытия. Мы созвонились, даже по видеосвязи успели поговорить. С «материком» даже связались: там брат у нас живет. Слезы пытались не показывать, чтобы его не расстраивать. Естественно, я как старшая сестра была против. Да и остальные были против, но мы решили, раз он выбрал себе такую профессию – защищать Родину, то сделал правильно. Поступил как настоящий герой. Для нас, сестер, братьев, племянников, он является примером мужества и героизма. Он не струсил, хотя и знал, что может не вернуться. Но мы пробовали его отговорить: «Толик, может, не поедешь». Мы же понимали, что это билет в один конец. А он: «Я Родину буду защищать, да и пацаны наши там, как я могу отказаться?» У них вообще коллектив сплоченный был: отдыхали часто вместе, то на лыжах катались здесь, на «Горном воздухе», то на рыбалку ездили. Толик сказал, мол, ждите в октябре, свадьбу будем гулять.
Анатолия Кравченко не стали хоронить в родном Быкове: его могила находится в Южно-Сахалинске, на так называемой Аллее Славы, где похоронены военные, погибшие в Украине. А в районном центре Долинске в честь Кравченко и сослуживцев (лейтенанты Владимир Меньшенин и Алексей Ходюков, которые жили в Долинском районе) поставили памятную доску.
– Год прошел, но иногда не верится, что его нет, хотя Толика и командир опознал. Он в отличие от сослуживцев был опознаваем: на него каменная плита упала. А многих по ДНК родители опознавали, их просто разнесло на части. Я всегда преклоняюсь перед такими ребятами, как Толя. Знал, что может не вернуться, но все равно поехал Родину защитить. Донбасс – они же тоже наши, господи… – считает Оксана Ярославцева.
«Превращается Быков в отстойник для алкашей»
Поселок Быков образовался как айнское поселение на берегу реки Найби и изначально назывался Найбучи (Найбути). Во время освоения Сахалина Россией офицер для особых поручений генерал-губернатора Восточной Сибири подполковник Де-Витте в 1868 году основал в Найбучи временный военный пост, чтобы пресечь притязания японцев на эти земли, в которых к тому времени уже были открыты месторождения каменного угля.
После русско-японской войны поселок, как и весь Южный Сахалин, вошел в состав японского губернаторства Карафуто. Японцы приступили к разработке местного угольного месторождения, которое оказалось самым крупным на Сахалине, запасы исчислялись десятками миллионов тонн.
После Второй мировой, когда японцы потеряли эти территории и юг Сахалина стал советским, Найбути переименовали в Быков. О капитане Василии Быкове писал в романе «Каторга» Валентин Пикуль. Правда, в книге капитан застрелился от несчастной любви, а в реальной жизни на фоне сдачи острова японцам властями он отказался сдаваться в плен, совершил изнурительный, почти в тысячу километров, переход до мыса Погиби, пересек пролив и вывел свой отряд с минимальными потерями на материк. Год назад Быкову в поселке поставили бюст.
В 1950-е в Быкове жило около восьми тысяч человек. За 10 последующих лет на шахту Долинская прибыло четыре тысячи рабочих с семьями. Население посёлка увеличивалось почти до 20 тысяч человек.
Помимо школы для русских детей здесь действовали корейская и горнопромышленная школы.
Алле Викторовне 74 года, и в местной корейской пресвитерианской церкви ее должность определяют как «она тут главная». Ее родители приехали из Кореи по вербовке в 30-е годы. Отец добывал уголь на шахте «Найбучи», где большую часть рабочих составляли как раз корейцы. Японцы покинули Южный Сахалин после 1945 года, но бросили тут десятки тысяч корейских рабочих, многие из которых думали, что ехали на заработки на несколько лет, и оставляли семьи на родине. Большинство так и не смогли больше увидеть близких. В семье Аллы Викторовны было не так. Ее отец, отправляясь в 26 лет на Сахалин, взял с собой и жену. Алла родилась уже здесь. Всего в семье было восемь детей.
Корейских ребят в Найбучи-Быкове было так много, что для них организовали школу-восьмилетку (сейчас на этом месте стоит общеобразовательная школа) и выписали учителей-корейцев из Ташкента. Школа просуществовала до 60-х годов.
– Я помню времена, когда поселок состоял из деревянных японских бараков с удобствами во дворе. Сейчас мы живем гораздо комфортнее. Дорогу вот делают. Но производства нет. Работы нет. У нас стало очень мало молодежи, все уезжают в город. Мои дети, они и сами уже родители, тоже уехали из Быкова. Остаются одни старики. Причем появляются новые. Мы-то всех своих знаем, а тут стали селиться незнакомые, – говорит Алла Викторовна.
В администрации Быкова подтверждают: в село действительно переезжают. В основном пенсионеры, которые продают квартиру в Южно-Сахалинске, покупают в пять раз дешевле в Быкове и на разницу живут.
– Мне кажется, за этим переездом другая история. Я же вижу, что это за новоселы – они бухие с утра. Нормальных людей почти нет, в основном неблагополучные. Говорят, это те, кто долгов накопил по коммуналке или еще где. У них квартиры выкупают по дешевке и сюда сплавляют. Превращается Быков в отстойник для алкашей, – говорит Сергей.
Первые каменные дома построили в Быкове в 60-е годы. Когда-то трехэтажки на улице Торговой были символом развития и богатства поселка. Сегодня мало что так красноречиво говорит о его упадке. Почти половина квартир в подъездах пустуют. Владельцы просто бросают их, уезжая.
Недавно на стене одной из пятиэтажек в Быкове появился мурал. На нем изображены Быковские пороги – искусственно созданный каскад на реке Красноярка, туристическая достопримечательность района. Такие граффити финансируются из бюджета в рамках президентского проекта «Формирование комфортной городской среды». Цель проекта, как говорят власти, «сделать населенные пункты более удобными для жителей».
– Не так давно наш дом признали аварийным и пообещали нам переселение, – рассказывает местная жительница Ирина. – Видите, площадка рядом? В 2024 году там должен появиться дом, в который нас переселят. Но никаких работ не ведется, и я сомневаюсь, что в следующем году получу новую квартиру. У нас дом еще ничего, а вы посмотрите на Торговую, 1, там вообще шлакоблоки с крыши валятся. Смотрю новости, и всегда показывают ухоженные дома, чистые подъезды, а у нас просто ужас. Мы с соседями сбросились и сами покрасили стены, а в третьем подъезде денег не нашли – и посмотрите, что там творится. Ни одной новостройки с советского времени в поселке не появилось. Мне очень понравилось граффити, которое у нас сделали, но комфортная среда – не только это. Комфортная среда – это когда пенсионерка может выйти во двор и развесить белье на веревках. А у нас это сделать невозможно – все заросло таким бурьяном, что не пройти. Я родилась и всю жизнь прожила в Быкове, здесь жили мои родители, но я бы с радостью уехала. Меня держит только квартира. Сегодня боюсь влезать в ипотеку, а без нее ничего купить не смогу. Тем, кого переселяют из аварийного жилья, могут вместо квартиры выплатить компенсацию. Но стоимость квадратного метра в Быкове самая низкая в районе. Даже в соседних селах, которые в три раза меньше нас, жилье стоит дороже.
«Выглядываю в окно – а там похороны»
В свое время японцы построили в Быкове рядом с шахтой, в Хигаси-Найбучи (Углезаводск), коксохимический завод с побочной сухой перегонкой угля, для производства жидких фракций углеводородов. К 1945 году, даже работая не на полную мощность, завод выпускал ежесуточно 420 тонн полукокса, 5,6 тонны бензина, 70 тонн смолы. В советское время здесь начали выпускать дизтопливо, крезол, парафин, мазут, каустическую соду и серную кислоту. К 60-м годам шахты в Быкове и соседнем селе Загорске и коксохимический завод в Углезаводске объединились в промышленную агломерацию и били рекорды в социалистических соревнованиях.
В 1975-м одна из бригад «Долинской» даже участвовала в выставке «Угольная промышленность» на ВДНХ и привезла из столицы одну золотую, две серебряные и семь бронзовых медалей. По тем временам в поселке все ностальгируют до сих пор.
– При Союзе богато жили, зарплату сейчас не помню, но денег не считали. Машины в каждом дворе – обычное дело, – вспоминает житель Быкова Леонид Иванович. – В отпуск ездили каждый год. У нас и снабжение было лучше, чем в других местах, и санаторий свой, и пионерлагерь для детей. Вкалывали, конечно, но и получали хорошо. Вдруг раз – и все встало. Не могу этого понять – вчера уголь миллионами тонн добывали, зарабатывали для всей области. А сегодня раз – и банкроты. Здесь же и сейчас угля еще лет на 60 добычи. И отличного угля – он прямо блестящий. Но это же вложения нужны какие. А так и японцы в 90-х интересовались нашим месторождением. А китайцы в 2007 году выкупили предприятие и возобновили добычу, но все равно не вытянули. В 2012 году окончательно всех поувольняли. Сейчас все открытым способом добывают – расходов минимум, только клади деньги в карман, шахты никому не нужны.
– Поселок знаешь, какой был? Конфетка. Вот на сопке видишь, полоса? Ну вот такая из деревьев пониже, чем остальные? Что это, по-твоему? Не знаешь? А это трасса горнолыжная. Подъемник был, бугельный. На горных лыжах катались. Ты в каком поселке горнолыжную трассу видела? Это же как курорт. Куршевель. Куда все делось… – вздыхает житель Быкова Виктор.
В конце 90-х местные депутаты рассматривали перенос районного центра из Долинска в Быков. Город по сравнению с поселком выглядел захудалым. Сегодня шахта в Быкове затоплена и законсервирована, а все остальные помещения «Долинской» в руинах.
– Народ сейчас только пьет. На водку-то всегда деньги найдутся. У меня сосед год назад в Украине погиб. Я утром как-то слышу – музыка играет военная, как на День Победы. Выглядываю в окно – а там похороны. Мишка. У него трое детей, говорят, кредитов набрал, вот хотел денег заработать да расплатиться. Расплатился. Даже до фронта не доехал. Их состав только на 20 км в Украину зашел, и их сразу разбомбили. Жена его, говорят, весь этот год пьет – не может в себя прийти. А всего у нас в селе три «цинка», – говорит Леонид Иванович.
