В начале года 24-летнюю Ситору Бозорову приговорили к пяти годам лишения свободы за посты в социальных сетях, в которых она призывала «сжечь» «династию» президента Шавката Мирзиёева.
Бозорова, которую также обвинили в нелестном высказывании в адрес дочери Мирзиёева и его главной помощницы Саиды Мирзиёевой, пополнила растущий список людей, отправленных за решётку за оскорбление главы государства. Это новая статья, которую добавили в Уголовный кодекс в 2021 году.
Став президентом в 2016 году, Мирзиёев поначалу позиционировал себя поборником свободы слова в противовес жёсткому авторитарному курсу предшественника Ислама Каримова. Такая позиция была встречена с энтузиазмом как внутри страны, так и за рубежом. Теперь, похоже, эпоха ушла в прошлое, а меры защиты, предоставленные Мирзиёеву, только способствуют расширению и углублению репрессий.
ПРЯМО В ТЮРЬМУ
Добавленная в Уголовный кодекс часть 3 статьи 158, которая устанавливает ответственность за публичное оскорбление или клевету в отношении президента с использованием соцсетей, — часть растущего арсенала узбекских властей, стремящихся подавить инакомыслие, ставшее более распространённым после того, как страна стала открываться миру.
Это юридическое оружие очень в моде.
Ссылаясь на данные Верховного суда, частное СМИ UzNews сообщило в этом месяце, что за последние 12 месяцев по меньшей мере 10 человек приговорили к тюремному заключению за оскорбления в адрес президента.
По данным информационного агентства, речь идёт о гражданах в возрасте от 25 до 60 лет, которым вынесли различные приговоры: от исправительных работ до максимального срока за данное преступление — пяти лет заключения — и даже больше в тех случаях, когда обвиняемым вменялось также совершение других преступлений.
В подавляющем большинстве случаев основанием для вынесения обвинительных приговоров были публикации или комментарии в интернете, причём ни один из правонарушителей не имел большого числа подписчиков.
По словам Надежды Атаевой, председателя парижской Ассоциации «Права человека в Центральной Азии» (AHRCA), которая в сотрудничестве с брюссельским Международным партнёрством по правам человека (IPHR) собирается вскоре опубликовать доклад о состоянии свободы слова в Узбекистане, подобные преследования стали обычным делом.
Атаева рассказала Радио Озодлик по телефону, что в настоящее время в сводах закона в Узбекистане насчитывается около 30 статей, так или иначе связанных со свободой слова. По её словам, в подавляющем большинстве случаев лишения свободы по ч. 3 ст. 158 осуждённые граждане не имеют других судимостей.
«Во многих других странах, когда речь идёт о правонарушениях, связанных с высказываниями, первая реакция правоохранительных органов — предупреждение, — говорит Атаева. — В Узбекистане нет предупреждения, а сразу же выносится тюремный приговор».
И до сих пор просьбы о снисхождении остаются без внимания.
«Я не могу себе представить, чтобы моя дочь оскорбила президента», — сказала мать Бозоровой, Саодат Курбанова, узбекской редакции РСЕ/РС, после чего обратилась к президенту со мольбой: «Президент, пожалуйста, моя дочь должна выйти замуж. Я не хочу, чтобы она провела свою жизнь в тюрьме, как какая-то хулиганка. У неё было так много надежд и мечтаний. Я прошу вас принять во внимание мои обращения и помочь нам, чтобы моя дочь была оправдана и вернулась к нам домой».
Самым молодым гражданином, получившим тюремный срок за оскорбление президента, был 19-летний житель Самарканда, которого в октябре 2023 года приговорили к двум с половиной годам лишения свободы.
В копии решения суда, с которым ознакомилась узбекская редакция РСЕ/РС, говорится, что Дилшод Искандаров оставил комментарий с проклятиями в адрес нынешнего и будущих поколений Мирзиёевых под видео о семье президента в Instagram'е.
Искандаров, который в то время находился в России, удалил комментарий по совету друзей и раскаялся в суде, но признание своей вины не избавило его от тюремного срока.
ЖИЗНЬ В УЗБЕКСКОМ «АКВАРИУМЕ»
В 2019 году, спустя три года после смерти первого узбекского президента Ислама Каримова, парижская организация «Репортёры без границ» (RSF) изменила свою характеристику свободы прессы в Узбекистане с «очень серьёзной» на просто «сложную».
В ежегодном Всемирном индексе свободы прессы, составляемом RSF, Узбекистан впервые перестал входить в «тёмно-красную зону», наряду с такими странами, как Китай, Иран и Саудовская Аравия, внесёнными туда за лидерство в нарушениях прав и свобод прессы.
Вместо этого Узбекистан оказался в группе персикового цвета, в которую вошли Колумбия, Марокко, Индонезия и сосед Узбекистана по Центральной Азии — Казахстан.
Через пять лет после этого достижения Узбекистан снова оказался в красной зоне, заняв 148-е место из 180 стран, что на 11 позиций ниже прошлогоднего рейтинга.
«Сильное давление на сайты и блогеров. Регулярное удаление материалов. Цензура, самоцензура. Коллеги уходят из журналистики или собираются уходить», — написал журналист Шухрат Латипов в своём telegram-канале в ответ на утрату Узбекистаном позиций в индексе, который RSF ежегодно публикует 3 мая — во Всемирный день свободы печати.
Недавние случаи, когда люди получали тюремные сроки за оскорбление президента, судя по всему, ознаменовали собой усиление более общих репрессий, которые начались ближе к концу первого срока правления Мирзиёева и были направлены против нового поколения гражданских журналистов, которые появились в последние годы.
Одним из первых узбекистанцев, оказавшихся за решёткой по подобному обвинению, стал Отабек Сатторий, видеоблогер из города Термеза, который безжалостно критиковал местных чиновников за коррупцию и бесхозяйственность.
При этом он не только не оскорблял Мирзиёева, но и считал президента источником своего вдохновения, ведь в начале своего правления тот призвал блогеров «разоблачать недостатки» среди чиновников, пообещав при этом, что он «поддержит» журналистов.
Однако в мае 2021 года Сатторий был приговорён к шести с половиной годам лишения свободы по обвинению в вымогательстве и клевете. В феврале этого года его досрочно освободили. Выйдя на свободу, Сатторий должен выплачивать государству 20 процентов своего заработка в течение оставшегося срока.
После вынесения приговора Сатторию привлечение блогеров к уголовной ответственности по обвинениям в вымогательстве стало обычной практикой в Узбекистане.
В интервью Озодлику Умида Ниязова, директор базирующегося в Берлине Узбекского форума по правам человека, в прошлом году предположила, что это часть тактики — власти хотят избежать политической составляющей в деле и сделать его более похожим на обычное уголовное преступление.
«Во-вторых, практика показывает, что обвинение в вымогательстве легко сфабриковать. Нет необходимости предъявлять вещественные доказательства — достаточно кому-то написать заявление в милицию о том, что какой-то блогер вымогал деньги», — сказала тогда Ниязова.
Ещё одно обвинение, выдвигаемое против блогеров, — угроза общественной безопасности и «конституционному строю». Это расплывчатое обвинение, любимое прокурорами и судами и во времена Каримова.
Фозилходжа Орифходжаев, блогер, приговорённый к семи с половиной годам лишения свободы по этим обвинениям в начале 2022 года, вышел из тюрьмы в декабре прошлого года. Его освободили условно-досрочно.
Но в том же месяце в тюрьму отправился Олимжон Хайдаров, популярный блогер из города Коканда Ферганской долины, осуждённый на восемь лет по обвинениям в вымогательстве и клевете.
Эти суровые приговоры дают желаемый эффект — заглушают критические голоса.
Как и их коллеги в печатных и вещательных СМИ Узбекистана, блогеры либо сбавляют обороты, либо сдаются, часто при явном вмешательстве властей.
В прошлом году RSF забила тревогу после того, как под давлением властей были закрыты шесть telegram-каналов с десятками тысяч читателей в регионе на юге Узбекистана.
В то же время проправительственные блогеры расширяют свое влияние на информационное пространство, наращивая массовую аудиторию за счёт того, что правозащитница Атаева называет «изображением гламурного образа жизни».
По её словам, всё это означает, что режим Мирзиёева теряет ценный механизм обратной связи.
«Узбекистан снова становится похож на аквариум, где вода портится, но гражданам не дают ничего сказать. Они просто рыбы, которые должны молчать и плавать», — говорит Атаева.
Крис РИКЛТОН
