Село Маралды в Восточном Казахстане расположено у хребта Горного Алтая, в плодородном и богатом полезными ископаемыми крае. В живописной местности множество родников. В 2022 году предприятие, которое на протяжении 10 лет занималось геологоразведкой близ Маралды, приступило к строительству золотодобывающей фабрики. Сельчане выступают против промышленного объекта. Они опасаются, что природе будет нанесён непоправимый ущерб. Власти региона заявляют, что строительство не противоречит закону.
КРАСНОКНИЖНЫЕ ЖИВОТНЫЕ И РАСТЕНИЯ
«Мы против фабрики». Плакаты с такими надписями бросаются в глаза сразу на въезде в Маралды. На них написано, что цианидная смесь, используемая для обработки руды, «вредна для окружающей среды». Сельчане не согласны на открытую добычу руды и строительство фабрики в этой местности.
— Они будут получать сырьё из этой, как мы понимаем, большой чёрной горы. Сейчас осталась только передняя часть горы. С обратной стороны горы уже нет. Чтобы собрать материал, КамАЗом навалили целые горы. Подумайте, сколько камней упадёт с этой горы, когда будут взрывать. Взрывают с грохотом, — говорит житель Маралды Нурбол Бексултанов, указывая на близлежащую гору, где добывают руду.
Почти половина населения Маралды занимается пчеловодством. Жители опасаются лишиться заработка, если золотодобытчики будут использовать воду с цианидом.
— Вода с цианидом испаряется и оседает на траве, что может нанести вред пчёлам. Пчёлы очень чувствительны. Он чувствует каждую мелочь. Если будут взрывать зимой, пчёлы не смогут нормально выйти из зимней спячки, — считает пчеловод Адиль Кожаков.
Он не хочет терять свой бизнес.
— Мы не просим никакой помощи у золотодобытчиков. Нам нужна тишина и наша прекрасная природа. Мы хотим, чтобы две наши реки в селе не загрязнялись. Мы показали, сколько животных и птиц занесено в Красную книгу, сколько здесь трав и растений, показали шесть или семь видов ревеня. Всё это там, где строится фабрика, — объясняет Адиль Кожаков.
Жители Маралды сняли видео и сделали фотографии ревеня и горных пионов на прилегающей к стройплощадке территории. Они говорят, что несколько видов растений, возможно, были уничтожены. После их жалобы в Минэкологии заявили, что флору взяли под защиту.
Марат Аусабаев, директор компании «ВСАМ Продакшн», которая строит фабрику, подтверждает, что близ строительной площадки есть занесённые в Красную книгу растения, но их, как он говорит, никто не трогал.
— Они есть поблизости. Но не там, где мы работаем. В их защиту мы вывесили на месте работ баннеры для рабочих с надписью, чтобы их не трогали и взяли под защиту, — заверяет Марат Аусабаев.
Жители Маралды говорят, что взрывы на карьере могут вспугнуть животных и птиц. По их словам, близ села обитают медведи и маралы.
Представители компании говорят, что фабрика расположена в 500 метрах от источника воды, как и разрешено по закону. Но жители села бьют тревогу, заявляя, что некоторые источники воды находятся ближе к предприятию и даже засыпаны грунтом.
Директор компании Марат Аусабаев говорит, что не знает, о какой воде идёт речь. Он считает, что жители Маралды руководствуются ложной и неподтверждённой информацией, а потому им сложно прислушиваться к доводам людей.
— Некоторые распространяют много информации, чтобы напугать или дезинформировать людей после того, как они выступили против. Как вы, возможно, слышали, присылают информацию о том, что «вся река вот-вот будет отравлена». Распространяют информацию о том, что «собираются уничтожить всю землю и уничтожить людей». Это невозможно, — утверждает директор компании «ВСАМ Продакшн».
НА МЕСТЕ ПАСТБИЩ И ПОЛЕЙ
До прихода недропользователей на территории, принадлежащей сейчас частному предприятию, люди засевали поля и пасли скот.
— В советский период здесь жили животноводы. На месте фабрики были чабаны с отарами. До недавнего времени здесь пасли частный скот. Устанавливали свои палатки и пасли. Там пасся весь наш скот. После того как выкопали карьер, людям стало тяжело, — рассказывает Адиль Кожаков.
По словам сельчан, под горой, выбранной для нынешнего карьера, в прошлом веке функционировала шахта. Люди говорят, что в то время в селе зафиксировали рост заболеваемости онкологическими недугами. Они обеспокоены тем, что заболеваемость вновь увеличится, если месторождение будут разрабатывать открытым способом.
Власти не согласны с тем, что заболеваемость связана с шахтами. Но они не приводят каких-то других объяснений всплеска онкологических болезней.
— Во времена Советского Союза на этой горе была шахта. Несмотря на то что работу вели подземным способом, жители села начали болеть раком, учителя и образованные люди выступили с протестом и добились закрытия шахты. Где есть золото, есть уран, есть радиация. Даже без промывки цианидом воздух становится загрязнённым, — говорит маралдинец Нурбол Бексултанов.
— Сколько людей здесь болеет раком. Даже сейчас так. Мы показали шахты, оставшиеся с советских времён. Говорят, что это не из-за них. Как не из-за них? — вопрошает жительница Маралды Жанат Карибаева.
ПОЗИЦИЯ НЕЗАВИСИМЫХ ЭКОЛОГОВ И АРГУМЕНТЫ ВЛАСТЕЙ
По приглашению жителей Маралды независимые экологи посетили местность. Один из специалистов, Лаура Маликова, считает, что опасения сельчан оправданны.
— Вытекающая со строительной площадки вода попадает в село в низине, в питьевую воду. Я убеждена, что этот проект нанесёт огромный ущерб здоровью людей и окружающей среде. Если бы проект был на равнине, как проекты в Акмолинской области, то рисков было бы меньше, была бы возможность управлять риском. А в условиях Маралды и место добычи, и фабрика золотодобывающей компании расположены прямо на вершине горы, — отмечает председатель Ассоциации практикующих экологов Лаура Маликова.
Геоэколог Светлана Могилюк — ещё одна исследовательница, посетившая Маралды. По её словам, золотодобытчики разрыли почву и заложили взрывчатку под горой высотой 1300 метров. Стекающие с этой горы родники — источники воды в Маралды. В случае катастрофы вероятность ликвидации последствий загрязнения крайне низка, убеждена Могилюк. Родниковая вода сразу попадает в реку, а люди этой водой поят свой скот и орошают огороды.
— [Загрязняющие вещества] очень быстро могут оказаться в реке Маралиха, которая питает село. И в грунтовой воде. Люди берут в основном воду из колодца. Поэтому большой риск, — говорит Могилюк.
Исследовательница подчёркивает, что реки Маралды и Курчум впадают в Иртыш, крупнейшую реку Казахстана, а это значит, что ущерб не ограничится одним селом.
— Речь идёт о верховье реки Иртыш. Это зоны формирования стока. Река Маралиха — приток Курчума, а Курчум непосредственно впадает в реку Иртыш. Из таких небольших речек складывается две трети стока, наши самые крупные реки, которые питают примерно две трети хозяйств, — обеспокоена председатель общественной организации «ЭКОМ» Светлана Могилюк.
Геолог и биолог Сергей Стариков, работающий в Восточно-Казахстанском областном историко-краеведческом музее, часто бывает в Курчумском районе. Во времена Советского Союза он работал на золотых приисках в этой местности. Стариков рассказывает, что в районе в 1920–1960-е годы активно добывали золото, работал трест «Курчум». В эти же годы работал и рудник в Маралды. Работа шахт действительно повлияла на рост онкологических заболеваний; нельзя исключать, что ситуация не повторится вновь при возобновлении добычи, отмечает он.
— Онкология могла быть из-за бурильных работ, которые делали в шахтах. Называют силикоз, то есть отравление организма через лёгкие мелкой тонкой дисперсной пылью, которая образуется при буровых работах. Такие же вещи были на руднике Манку, который в 1956 году закрыли. Это где-то в те же годы, когда закрывали рудники в остальных местах. Но не из-за того, что там была онкология. Просто содержание золота стало очень незначительным. И при тех условиях развития техники было невыгодно, невозможно. А сейчас это возможно. Содержание золота незначительно. И чтобы его добыть, надо проделать гигантскую работу. Допустим, в тонне руды два грамма золота. Ни одни старатели не будут этим заниматься. Мощные предприятия, которые обладают техникой, могут позволить себе целую гору раздробить, размешать цианидом, залить и извлечь это золото. Даже если полграмма на тонну есть, будут разрабатывать. А это объём, гигантская территория будет просто уничтожена. Никаким колонизаторам это даже не снилось, — говорит Сергей Стариков.
Сергей Стариков подчёркивает, что представители золотодобывающей компании в Маралды заявляют, что растений и животных из Красной книги на огороженной ими территории нет, и не хотят заморачиваться проблемами за пределами стройплощадки. По словам биолога, дикие животные разбегутся от шума и стука, ареал их обитания сузится.
— Да не восстановишь ничего. Как ты восстановишь? Закопаешь этот карьер, что ли? Как его выкопать? И закопать так же? Надо же складировать вынутый грунт, вывозить в сторону куда-то. Это будет антропогенный ландшафт. То есть то, что человечество испортило. Это будет бедленд (неплодородные земли. — Ред.), — убеждён Сергей Стариков.
Сельчане говорят, что поначалу они участвовали в общественных слушаниях, высказывали своё мнение о работе компании, но ничего не добились. Затем объявили бойкот слушаниям.
— Они указали, что мы принимали участие во многих слушаниях. Достаточно было принять в них участие. Не имеет значения, были ли вы против или нет. Они посчитали, что этого достаточно, раз выслушали нас. Сколько слушаний провели? Наконец, изучив слушания, прочитав законы, посоветовавшись с адвокатами и юристами, мы можем сказать, что у нас открылись глаза, даже если нам не всё известно. Теперь мы знаем свои права, — говорит жительница Маралды Жанат Карибаева.
Аким Восточно-Казахстанской области Ермек Кошербаев назвал общественные слушания, на которых сельчане выступили против строительства, состоявшимися.
Кошербаев говорит, что строительство фабрики также не является противозаконным. Если будет построена золотодобывающая фабрика, это принесёт пользу селу Маралды, считает аким. Если же строительство причинит вред, его следует прекратить, добавляет чиновник.
— Надо работать с людьми. Надо объяснять народу. Например, подрядчик, владельцы обогатительного участка собираются вложить в развитие села 2,5 миллиарда тенге. На мой взгляд, это замечательно, отличное решение. Сейчас в селе нет дорог, нет мостов, школа в плачевном состоянии. Дом культуры в таком же состоянии. Для населения собираются открыть более 300 рабочих мест. Что в этом плохого? — рассуждает Ермек Кошербаев. — С точки зрения природы, экологии... Областные и центральные учреждения должны взять этот вопрос на контроль и сделать всё возможное, чтобы реализовать в соответствии с законом. Если есть проблема, которая вредит людям, то, конечно, необходимо прекратить или дать соответствующее указание.
КТО ВЛАДЕЕТ КОМПАНИЯМИ?
Судя по интерактивной карте недропользования Казахстана, разведку месторождения Маралды ведёт добывающее предприятие Maralicha-Gold. Оно принадлежит Чингизу Досмухамбетову, сыну ныне покойного Темирхана Досмухамбетова, бывшего высокопоставленного чиновника, который занимал посты министра туризма и спорта, экс-акима Астаны, бывшего управляющего делами президента.
Учредителем компании «ВСАМ Продакшн», строящей фабрику, является компания WSAM Group Ltd. Она принадлежит Айдыну Рамазанову совместно с корейскими инвесторами Ли Вунгом и Ли Хайлэном. По данным EGov, Айдын Рамазанов выступал деловым партнёром Талгата Ахметова, сына бывшего акима Восточно-Казахстанской области Даниала Ахметова. Когда начиналось строительство фабрики, Ахметов был акимом области.
Ахметов заявлял, что не знает Рамазанова и не оказывал содействия его бизнесу.
Компания Aksu Resources, принадлежащая Айдыну Рамазанову, намерена вести разведку месторождения в Кызылтасе, рядом с Маралды. Судя по карте недропользования, соответствующие документы готовятся. Кроме Рамазанова, учредителями Aksu Resources являются Мухтар Мансуров и Ержан Ишанов. Мухтар Мансуров — сын Таира Мансурова, который был акимом Северо-Казахстанской области с 2003 по 2007 год.
Жители Маралды неоднократно обращались к президенту Касым-Жомарту Токаеву с просьбой не допускать добычи золота и остановить строительство фабрики. Сельчане также призывали включить земли Маралды в Катонкарагайский национальный парк или заповедник Маркаколь. Президент на просьбы не ответил, но отметил, что запрета на строительство в будущем нет.