Суровый приговор, вынесенный 5 февраля на закрытом суде над журналисткой Рухшоной Хакимовой, потряс таджикское общество. Мать двух маленьких детей арестовали сразу после его оглашения. Редакция «Азаттык Азия» поговорила с близкими, коллегами и друзьями журналистки, осужденной на 8 лет по обвинению в госизмене.
«Как она там, моя доченька»
«Все время думаю, как она там, моя доченька. Сегодня седьмой день уже (после приговора и ареста – ред.). Больше всего мучаются ее девочки. Я думала, старшей тяжелее дастся разлука с матерью, а оказалось – младшей. Она раньше засыпала с материнским молоком. Сейчас постоянно плачет, зовет маму. Мне приходится убаюкивать ее на руках, но засыпает она только ближе к трем часам ночи», - рассказывает Максуда Шаропова, едва сдерживая слезы.
Она мать таджикистанской журналистки Рухшоны Хакимовой. 5 февраля 31-летнюю женщину приговорили к восьми годам лишения свободы на закрытом суде в Душанбе. Сразу после оглашения приговора Хакимову, на протяжении судебного разбирательства находившуюся под домашним арестом из-за наличия у нее грудного ребенка, немедленно поместили под стражу.
Две ее дочки – 2,5 летняя Шахнура и 9-месячная Шукрона – остались на попечении отца, дедушки и бабушки.
Супруг Рухшоны - торговец. Общения со СМИ он избегает. Родители, в прошлом учителя английского языка, сейчас на пенсии. Отец перенес инсульт и получил инвалидность 2-й группы.
«Наш папа раньше и в хукумате Канибадама (семья Рухшоны Хакимовой живет в Канибадаме Согдийской области – ред.) работал, и председателем джамоата был, все его знают как честного, справедливого человека. Вся наша семья работала и работает на благо родины, поэтому обвинение, которое предъявили нашей дочери, нас шокировало. Не могла она пойти против родины и государства, не могла», - говорит Шаропова.
Приговор и две сережки
Рухшону признали виновной в государственной измене – это особо тяжкое преступление, по такой статье законом не предусмотрено отсрочки, даже при наличии малолетних детей. Сама журналистка, как сообщили ее родные и адвокат, вину отвергла.
Хакимову взяли под стражу в СИЗО, где проходил суд. После вынесения приговора адвокат журналистки, говорит ее мать, молча вышел к родным с сережками Рухшоны в руках.
Уголовное преследование в отношении Хакимовой начали в июне прошлого года в ходе расследования громкого дела против группы известных деятелей страны о попытке государственного переворота. СМИ сообщили об этом только в ноябре.
Шокирджон Хакимов, один из фигурантов дела, первый заместитель лидера Социал-демократической партии Таджикистана (СДПТ), – родной дядя Рухшоны. СДПТ до последнего времени считалась единственной оппозиционной партией в стране после того, как в 2015 году объявили вне закона Партию исламского возрождения Таджикистана.
Что лежит в основе уголовных дел – неизвестно, так как им присвоили гриф секретности.
По некоторым данным, журналистка была арестована за проведение опроса на тему влияния Китая в Таджикистане и среди ее респондентов были Шокирджон Хакимов и экс-лидер Демократической партии, бывший депутат Саидджафар Усмонзода (еще один фигурант дела о попытке госпереворота, осужденный на 27 лет).
«На нее всегда можно было положиться»
В журналистику Рухшона пришла по зову сердца и вопреки советам родных.
«Когда встал вопрос о поступлении в ВУЗ, ее дядя работал деканом Технологического университета. Все ей советовали для надежности заручиться его поддержкой и поступить в этот же вуз. Но она сказала, что хочет поступить на журналистику в Таджикский национальный университет. Сама сдала все экзамены, получила самый высокий балл среди абитуриентов», - рассказывает ее мать.
С первого курса девушка окунулась в профессию: проходила тренинги, сотрудничала с различными СМИ, говорит ее коллега и бывший однокурсник, с которым они вместе учились на факультете журналистики.
«С первого курса писала статьи в различные СМИ, и у нее это хорошо получалось. В 2015-м мы закончили бакалавриат, и она ушла в магистратуру», - добавил он.
По словам Нуриддина Каршибоева, председателя Национальной ассоциации независимых СМИ Таджикистана, как журналист Рухшона «выросла» на его глазах.
«Если в журналистике она 13 лет, то более половины из них мы работали вместе. Когда я был председателем Совета по СМИ, она работала моим ассистентом. В НАНСМИТ она пришла из издания «Джавонони Точикистон» (Молодежь Таджикистана). Пробовала себя в аналитической журналистике, ее статьи публиковались не только в местных СМИ, но и на ресурсах Британского института по освещению войны и мира (IWPR). Фактчекинг у нее хорошо получался, всегда старалась бороться с дезинформацией, следовала международным стандартам журналистики и готовила свои материалы, соблюдая баланс мнений», - говорит Каршибоев.
«На нее всегда можно было положиться, - говорит другой коллега Рухшоны, пожелавший сохранить анонимность. - Она, в отличие от некоторых журналистов, которые опасались преследований, всегда готова была сотрудничать на любые темы, вплоть до политических».
Рухшона переживала за будущее журналистики в Таджикистане, говорят ее коллеги. Когда в 2022 году осудили нескольких журналистов и блогеров, она не осталась в стороне и делала посты в соцсетях в их поддержку.
Еще, говорят знавшие ее люди, журналистка никогда не падала духом, даже сталкиваясь с преследованием за профессиональную деятельность.
«Несколько лет назад, когда она написала в одном из изданий статью о закрытии центров по изучению арабского языка, к ней начали поступать звонки от спецслужб, ее расспрашивали, кто поручил ей поднять эту тему в СМИ, проводили разъяснительные работы после публикации, - вспоминает коллега Хакимовой. - Все знали ее прежде всего как племянницу Шокирджона (Шокирджона Хакимова – ред.). Власти указывали на родственные связи и предполагали, что темы для ее статей подсказывает ее дядя».
#Ярухшона
После того, как СМИ сообщили об обвинениях в госизмене в ее адрес, от Рухшоны отвернулись многие друзья и знакомые.
Власти заблокировали банковский счет, на котором она копила деньги на квартиру - порядка 300 000 сомони (около 30 000 долларов).
Про закрытый суд известно лишь то, что прокурор просил для Рухшоны 17 лет лишения свободы.
На пресс-конференции 13 февраля выносивший приговор первый зампредседателя Верховного суда страны Шавкат Лутфуллозода вновь сказал, что статья о государственной измене не предусматривает отсрочки наказания. На вопрос журналистов, почему Хакимову, по имеющимся данным, задержали и осудили только за проведение опроса, Лутфуллозода отказался раскрывать детали обвинений, сославшись на гриф секретности.
В конце января международная правозащитная организация Human Rights Watch призвала власти Таджикистана снять обвинения с Рухшоны Хакимовой.
«Журналисты не должны подвергаться уголовным обвинениям за выполнение своей работы, а власти должны снять обвинения с Хакимовой и освободить ее из-под домашнего ареста», — сказала исследователь по Центральной Азии в Human Rights Watch Сыинат Султаналиева, добавив, что «если у таджикских властей есть достоверные доказательства того, что было совершено настоящее преступление, они должны соблюдать надлежащие правовые процедуры и гарантировать справедливое судебное разбирательство».
Две серьги, переданные адвокатом семье Рухшоны после того, как журналистку осудили на восемь лет, для таджикского общества стали символом маленьких детей, в одночасье лишившихся матери. В соцсетях запустили челлендж с хэштегами #ямама #ярухшона.
По словам родных и друзей, Рухшона души не чает в дочерях.
«Очень их любит, всегда говорит: «У меня самые красивые дочки», - рассказывает мать журналистки Максуда.
«Рухшона боялась не тюрьмы, предательства близких или потери нажитого. Больше всего она боялась разлуки с детьми», - добавляет ее однокурсник.
После ареста матери малышка Шукрона категорически отказывается от молочной смеси, которой пришлось заменить грудное молоко, говорит ее бабушка. Пока выручают супы, каши, печенья.
Родные журналистки обратились с письмом к руководству страны с просьбой содействовать смягчению наказания. Реакции на это послание пока не последовало.
