Мобилизованные, контрактники, завербованные — многие из них были признаны пропавшими без вести и потом погибшими без фактического подтверждения смерти. Их родственники, прождав два года и дольше, устраивают прощания, опуская в могилу пустые гробы.
«БИЛЕТ В ОДИН КОНЕЦ»
27-летнего Василия Суханова из Ленинградской области мобилизовали осенью 2022 года. Спустя почти год — в августе 2023 года — матери пришло извещение о его смерти.
— Он ещё в начале лета стал жаловаться на проблемы с командиром. В его подразделении сменился командир, он сразу Васю невзлюбил, перевёл его в штурмовую бригаду «Шторм 19». Сын про неё сразу сказал: «Там смертники, этот перевод — билет в один конец. Я уже домой не вернусь», — вспоминает Елена и плачет.
С тех пор прошел ещё год, а семья так и не дождалась тела.
— 21 августа пришло известие о смерти, а потом — тишина. Куда я только ни писала — и в военную прокуратуру, и в Минобороны, и губернатору — одни отписки. Я пишу: «Пожалейте мать, пожалейте его маленькую дочь и жену – дайте нам отплакать». Они талдычат: «Ведутся розыскные мероприятия», — говорит мать погибшего.
Спустя год «розыскных мероприятий» военные предложили матери похоронить солдата «прямо на линии фронта».
— Я пытаюсь добиться наказания его командира, который в поисках сына ни разу не участвовал. Он мне прямо сказал: «Нет тела — нет дела», — говорит Елена.
После этого мать и вдова Суханова поняли, что на самом деле поисками Василия никто не занимается.
— В итоге мы захоронили пустой гроб, чтобы хоть было место, к которому прийти можно, помолчать, вспомнить, цветы принести, — говорит сослуживец погибшего Александр. — В нашей бригаде так сделали уже семьи нескольких погибших. Говорят, что, пока гроб не опустили в землю, пока не услышали стук земли о крышку гроба — есть ощущение, что он не погиб.
Светлана Аникеева из Воронежской области в январе похоронила брата, тот добровольно ушёл на войну в составе ЧВК. Она говорит, что, «по сути, хоронила не тело, а жижу».
— То, что от него осталось — там даже ДНК не сделать. Мне пришлось поверить на слово его сослуживцам и командиру. Его нашли с пробитой головой, потом долго вывезти не могли. В итоге остались целыми только бумажка с нашими номерами и жетон в этой жиже. Возможно, это лучше, чем ничего. Хотя бы я смирилась. Иначе эти поиски никогда бы не закончились. Я бы на них всю жизнь положила, — признаётся Светлана.
Ольга Кузнецова из Санкт-Петербурга уже близка к тому, чтобы поступить так же — захоронить пустой гроб и установить памятник своему брату, мобилизованному из «ДНР». Она уже даже советовалась со священниками, и те дали добро.
— В церкви батюшка сказал, что можно сделать заочное отпевание и просто самим организовать пустую могилу и поставить памятник, — Ольга устало вздыхает. — К нам домой ротный приехал на следующий день после гибели Владимира. Погиб брат 24 апреля 2022 года, под Новобахмутовкой (Ясиноватский район, Донецкая область), и до сих не могут забрать тело с поле боя! Два с половиной года прошло! И он там не один ведь. Все говорят, что достать не могут — мол, жди. Командование части наотрез отказывается встретиться и хоть мало-мальски что-то рассказать и объяснить эту ситуацию. Даже ребята, которые воевали вместе, ничего рассказать не могут, боятся: их предупредили, чтобы держали языки на замке. Совпадений по ДНК — нет. Нервы от этого ожидания сдают уже у всех!
Семья Владимира подала в суд, чтобы «закончить эту историю». Признания его погибшим пришлось ждать полгода.
— Это не суд, это цирк был! — говорит Ольга. — Суд проходил с сентября полгода! Только в феврале вынесли решение о признании его погибшим. Какие доказательства? Просто на суд приходили представители части и рассказывали, при каких обстоятельствах якобы Володя погиб, ещё приводили каких-то «свидетелей», которые на суде даже не могли сказать, как звали брата!
Ксения Шолохова из Волгодонска не в лучшей ситуации, чем жёны, похоронившие пустой гроб.
— Погиб, как пишут в бумагах, 16 августа, а он мне 17 августа звонил! Говорил, что оттуда [с фронта] перезвонить не сможет несколько дней, — вспоминает Ксения. — После нам 40 дней везли со Сватовского района гроб, у нас всё это время даже зарплата приходила. Привезли гроб без документов и опознавательных знаков. Вообще ничего не дали, даже бумаг. Личные вещи не вернули. Хоронили в закрытом гробу, открывать запретили. Жетона нет! Паспорта и других документов — тоже! Из информации — только фамилия на транспортировочной коробке. Спрашиваю комиссара: «Это точно он?» Ответил: «Надеемся, что это его тело». Похоронили в общем. А затем ответ из министерства обороны, что он живой и «действующий». Сходим с ума... Кого мы похоронили?
«ОБЕЩАЮТ ПОХОРОНЫ БЕЗ ТЕЛА»
Родные контрактника из Ханты-Мансийского округа Андрея Шумилова говорят, что им военные тоже предлагают похороны солдата «за ленточкой». Сначала они обещали привезти тело к матери в Башкирию, а после пропали.
— Уже четвёртый месяц жду обещанную транспортировку тела для погребения в Башкирии, — говорит его мать Оксана.
Их семья живёт в в Чишминском районе Башкирии, но сын заключил контракт в Ханты-Мансийском автономном округе в августе прошлого года.
— Последний раз звонил 7 марта в этом году, его только собирались отправлять на фронт. О том, что он погиб, узнала 22 марта. Дочь сказала, старшая сестра Андрея. Ей написали в групповом чате сослуживцы сына — беспилотник его убил. Из доказательств гибели только его посмертное фото: дочь до сих пор мне его не показывает — боится, что плохо станет, — говорит Оксана.
Об эвакуации с поля боя им тоже сообщили сослуживцы. Точное местонахождение его тела до сих пор неизвестно.
— Его приписали к воинской части Алейска, это в Алтайском крае, там его статус мне сообщили как «погибший». В военную прокуратуру писала, в Минобороны, в Следственный комитет Бастрыкину. Мне ответили, что сын «будет похоронен как герой, в месте, которое вы укажете». И на этом всё! Тишина, — говорит Оксана. — Я до сих пор не знаю, эвакуировали его с фронта или нет. Пообещали нам похороны без тела. Они там на поле боя и будут его «хоронить»?
Семье до сих пор не выдали свидетельство о смерти солдата — до этого времени военные приостановили выплату «зарплаты» Шумилова, обещанные «гробовые» им тоже не перевели.
Число пропавших без вести российских военных официально неизвестно. В последний раз Минобороны России официально отчитывалось о погибших в сентябре 2022 года, говоря, что на войне погибли менее шести тысяч российских военных. Эти цифры расходятся с данными, которые подсчитывают независимые журналисты Би-би-си и «Медиазоны». По их данным, погибли как минимум 68 011 российских военных и наёмников, принимавших участие во вторжении в Украину.
«Север.Реалии» не разглашает настоящее имя автора этой публикации из-за угрозы уголовного преследования, так как Радио Свобода, частью которой является «Север. Реалии», признана нежелательной организацией в России.
