После военного вторжения России в Украину правительства стран Центральной Азии стремятся снизить зависимость от Москвы и преодолеть экономические последствия санкций, введенных Западом в ответ на агрессию Кремля.
Для Китая и Турции — двух держав с давними связями различного масштаба с Центральной Азией — текущая ситуация, когда лидеры стран региона пересматривают баланс в отношениях с мировыми державами, открывает новые возможности.
Турция недавно расширила присутствие в Центральной Азии, подписав торговые и оборонные соглашения, увеличив продажи оружия. Президент страны Реджеп Тайип Эрдоган провел встречи на высоком уровне с руководителями Казахстана и Узбекистана.
Китай тем временем продолжает следовать курсу, который он провозгласил несколько десятилетий назад. Пекин преследует собственные интересы в сфере безопасности в регионе и обеспечивает себе доступ к энергоресурсам и другому сырью. Он также активизировал дипломатическую деятельность и ужесточил свою риторику.
Министр иностранных дел Китая Ван И на этой неделе побывал с визитом в Казахстане и принял участие в третьей встрече глав МИД Китая и Центральной Азии в Нур-Султане. Китайский дипломат «выразил глубокую обеспокоенность серьезным побочными последствиями украинского кризиса», и призвал правительства Центральной Азии держаться подальше от геополитических конфликтов, подтвердив свои экономические интересы в регионе.
«Активность как Турции, так и Китая в Центральной Азии [с начала войны] заметно возросла, — говорит Азаттыку Эрика Марат, исследователь Университета национальной обороны в Вашингтоне. — Обе страны видят возможность расширить свое присутствие в регионе».
Заинтересованность в тесных связях взаимна, добавляет она.
Кремль по-прежнему обладает сильным влиянием на руководство центральноазиатских стран, и правительства региона стараются не критиковать Россию. Но вместе с тем они дистанцируются от Москвы и стремятся найти альтернативных партнеров, особенно в условиях, когда они сталкиваются с неутешительными экономическими прогнозами и переживают политический транзит.
В марте в Туркменистане пост президента занял Сердар Бердымухамедов, сын авторитарного лидера Гурбангулы Бердымухамедова.
Казахстан 5 июня провел референдум по изменению Конституции. Поправки ограничивают полномочия президента и лишают бывшего главу государства Нурсултана Назарбаева оставшегося влияния.
Поправки были приняты после январских событий и теневой закулисной политической борьбы между нынешним президентом Казахстана Касым-Жомартом Токаевым и бывшим президентом Нурсултаном Назарбаевым.
Токаев говорит, что изменения нацелены на борьбу с непотизмом; родственникам президента теперь запрещено занимать государственные должности. Однако критики говорят, что обновленная Конституция не изменит природу авторитарной системы Казахстана.
«У России нет возможности реализовать все инициативы, которые она выдвигала в Центральной Азии на протяжении многих лет. Поэтому, пока [Москва] переключилась, другие государства пытаются этим воспользоваться, — комментирует Лука Анчески, профессор Университета Глазго. — Но для Центральной Азии речь идет о внутреннем контексте. Они хотят ограничить и сдержать любые последствия войны».
АКТИВНОСТЬ КИТАЯ
Ван И, призывая государства региона не вмешиваться в геополитические противостояния, завуалированно нацелился на Соединенные Штаты. Он встретился с Токаевым вскоре после после визита помощника госсекретаря США по делам Южной и Центральной Азии Дональда Лу в Центральную Азию, состоявшегося в конце мая.
«Китай надеется, что страны Центральной Азии будут стойко противостоять внешним вмешательствам, укреплять координацию, продолжать добросовестное сотрудничество и поддерживать региональный мир и стабильность, — говорится в заявлении МИД Китая о встрече Вана И с Токаевым. — Китай никогда не преследовал геополитических интересов в Центральной Азии и никогда не позволяет сторонним силам разжигать волнения в этом регионе».
Ван И подразумевал Вашингтон, который был мишенью китайской критики еще до войны в Украине. Язвительная риторика усиливается по мере того, как Китай стремится переложить вину за любые экономические проблемы, ощущаемые в Центральной Азии, на Соединенные Штаты и Запад, которые ввели антироссийские санкции.
Казахстанская сторона, сообщая о встрече Токаева и Вана И, не упоминает какого-либо высказывания министра иностранных дел Китая о геополитике. В пресс-релизе Акорды говорится, что основное внимание в ходе переговоров было уделено поддержке президентом Китая Си Цзиньпином политической программы Токаева. Там же добавлено, что лидер Китая посетит Казахстан с визитом этой осенью.
Саммит с участием пяти министров иностранных дел стран Центральной Азии завершился в основном шаблонными заявлениями о сотрудничестве и углублении торговых отношений. Правительства региона на переговорах призвали к улучшению транспортных связей, в том числе обсуждали проект железной дороги, связывающий Китай с Узбекистаном через Кыргызстан, о котором давно говорят.
Несмотря на то, что присутствие Китая в последние годы усилилось и продолжает ускоряться, наблюдатели все еще задаются вопросами о том, насколько заинтересован Пекин в тесных связях с Центральной Азией и сможет ли Китай стать движущей силой для экономики стран региона.
«Я не знаю, изменила ли война отношение Пекина к этому региону, — комментирует Анчески. — Я также не уверен в том, что Китай хочет больше присутствовать в Центральной Азии, чем он присутствует сейчас».
ИМПУЛЬС АНКАРЫ
Турция на фоне перестановки сил в регионе и изменений в финансовом положении России также активизируется в Центральной Азии.
В марте Эрдоган совершил двухдневный визит в Узбекистан, подписав 10 соглашений. Стороны договорились увеличить годовой объем товарооборота до 10 миллиардов долларов. Аналогичная цифра была озвучена в ходе государственного визита Токаева 10 мая в Турцию, который и Анкара, и Нур-Султан назвали "знаменующим новую эру отношений".
«Российское вторжение в Украину послужило еще одним стимулом» для взаимодействия Турции с Центральной Азией, говорит Азаттыку Эмиль Авдалиани, директор отдела ближневосточных исследований аналитического центра Geocase при Европейском университете в Тбилиси.
Турция давно присутствует в Центральной Азии, но ее связи с регионом после распада Советского Союза в 1991 году развивались неравномерно, и сейчас Анкара прикладывает немало сил, чтобы добиться значительного усиления влияния.
Повысить имидж Турции помогла ее жесткая сила, особенно ее беспилотники, которые дали Азербайджану решающее преимущество в нагорно-карабахском конфликте в 2020 году и сейчас успешно используются украинскими войсками.
Туркменистан давно имеет на вооружении турецкое оружие, в том числе беспилотники «Байрактар TB2», в 2021 году Кыргызстан тоже купил оружие у Турции после пограничного конфликта с Таджикистаном.
Но, пожалуй, самая большая возможность, которую Центральная Азия и Турция представляют друг для друга, — это торговля.
Авдалиани говорит, что Анкара уступает по своим экономическим возможностям и ресурсам России, Китаю или США, но в настоящее время в регионе приветствуется более активная роль Турции. И у Анкары есть все возможности, чтобы заполнить часть вакуума, образовавшегося после вторжения России в Украину.
В частности, Турция стремится позиционировать себя как жизнеспособную альтернативу России в рамках китайской инициативы «Один пояс — один путь», направленной на транспортировку товаров из западного Китая через Центральную Азию и Россию в Европу.
Сейчас, когда санкции против России отсекают этот маршрут, Турция может стать удобным способом обойти Россию.
«Государства Центральной Азии, и в частности Казахстан, стремятся к более активному участию Турции из-за изменений в моделях связей в Евразии», — отмечает Авдалиани.
Рид Стендиш
