Кремль рекомендует региональным властям «аккуратнее» обращаться с информацией о погибших в Украине военных и публиковать меньше их некрологов. По данным «Вёрстки», такую разнарядку получили главы Вологодской области, Тувы, Бурятии и ещё нескольких регионов с высокими цифрами потерь на войне. Тем временем в кузбасской столице Кемерове и без кремлёвских указаний за всё время войны вышло лишь около 10 таких некрологов. О реальных потерях говорят «аллеи славы» на местных кладбищах — их масштабы попытался оценить корреспондент «Сибирь.Реалии».
10 НЕКРОЛОГОВ НА 105 МОГИЛ
В Кремле опасаются, что публикации некрологов приведут к волнениям в этих регионах. К тому же журналисты используют эти публикации для подсчёта жертв (число которых Минобороны скрывает), поэтому Кремль посоветовал публиковать лучше «позитив» о помощи семьям мобилизованных, гуманитарной помощи и военных наградах.
Эти рекомендации предвосхитили в Кемерове. О погибших здесь пишут скорее в исключительных случаях — как, например, нельзя было умолчать про 21-летнего лыжника Виталия Пономарёва, на которого в регионе возлагали большие спортивные надежды. Он погиб в начале войны.
В кемеровских СМИ с начала войны появилось около 10 заметок о погибших, а например, в Юрге (80 километров от Кемерова), где базируется 74-я отдельная гвардейская мотострелковая бригада, за тот же период опубликовали больше 40 некрологов. В Кемерове установили только одну мемориальную доску на школе, где учился участник военных действий в Украине. А в Новокузнецке (190 километров от областного центра, крупнейший город Кузбасса) их уже 20.
На кемеровских улицах практически не видно упоминаний о войне. Есть только наружная реклама с цитатами Путина и машины муниципального автопарка с надписями «Своих не бросаем». Фотографии погибших на билбордах тоже отсутствуют. Тогда как в Таштаголе (около 350 км от областного центра) буквально через каждые 10 метров стоят рекламные щиты с изображениями, в том числе кемеровских собровцев, погибших в Украине.
Местные СМИ, если и говорят о гибели военнослужащих в Украине, уже даже чаще всего не называют их фамилий.
Но масштабы потерь очевидны на городском Центральном кладбище № 5. Сразу за забором, возле главного входа находится «аллея славы и военной доблести». В ноябре прошлого года здесь было меньше 30 могил: перезахоронения героев Великой Отечественной, несколько могил участников чеченских кампаний и тех, кто не вернулся с войны в Украине в первые полгода. Сейчас здесь уже 105 могил военных, погибших после 24 февраля 2022 года.
Военные из Кемерова погибли в Украине в первые же дни войны. 25 февраля колонна СОБРа, состоящая из кемеровских, новокузнецких и прокопьевских полицейских, попала под обстрел ВСУ. «Тайга.info» писала, что тогда погибли 42 сибиряка. В марте 2022 года губернатор Сергей Цивилев встречался с родственниками сотрудников СОБРа за закрытыми дверями и проговорился, что «их детей использовали». Но сколько точно погибло человек — не сообщил.
Журналисты «Сибирь.Реалий» сумели установить место захоронения только семерых бойцов спецназа, которые погибли 25 февраля. Четверо из них похоронены в Новокузнецке — Станислав Николаев, Павел Коньшин, Денис Демидько, Антон Клопов, один — Владимир Никитан — в Прокопьевске. Две могилы спецназовцев — Евгения Ошлыкова и Игоря Мурзина — на Пятом кладбище в Кемерове.
— Насколько мне известно, почти всех, кто вернулся в цинке, хоронят здесь. Есть несколько исключений, когда родственники настаивают на похоронах в другом месте. Это в основном жители Улуса, Кедровки (посёлки, входящие в состав города. — Ред.). Откуда ехать далеко, — рассказал в неофициальной беседе сотрудник ритуальной компании, занимающейся благоустройством захоронений на кемеровском кладбище. — На кладбище за военными застолбили определённое время. С ними прощаются ровно в полдень. Стараются, чтобы лишних людей в этот час здесь не было.
У тех, кто погиб прошлой весной, уже стоят памятники с человеческий рост. Но у большинства — пока только временные деревянные кресты. На всех захоронениях — одинаковые венки с бордовыми лентами: «от губернатора» и «от народных депутатов городского совета». Возле некоторых развеваются российские флаги, но больше вымпелов ЧВК «Вагнер».
У свежих могил паркуется чёрный джип. Выходят четверо мужчин, оглядывают могилы. Судя по всему, просто из любопытства.
— Это они что, под обстрел всем отрядом попали? — предполагает один из любопытствующих.
— Нет. Смотри, тут и в феврале, и в марте, и в апреле погибшие есть, — отвечает приятель.
— А вот у этих двоих дата смерти одна. Интересно, они вместе погибли? — добавляет третий.
Мужчины сфотографировали развевающийся флаг «Вагнер — музыканты, которых знает весь мир» и, не задержавшись ни у одной из могил, уехали.
Одна дата смерти — 15 марта этого года — на самом деле выбита сразу на четырёх могилах: Кирилла Боровикова, Антона Якимца, Дмитрия Тисина, Александра Климова. Как удалось узнать журналистам «Сибирь.Реалии», минимум двое из похороненных здесь — Боровиков и Якимец — были завербованы в 29-й кемеровской колонии строго режима представителями ЧВК «Вагнер». В той самой, откуда, по данным правозащитников Gulagu.net, в ноябре 2022 года вывезли в Украину более 20 машин заключённых. Вероятно, наёмники погибли при взятии населённого пункта Зализнянское в Бахмутском районе Украины. Рядом с Антоном Якимцом похоронен Станислав Чигвинцев, они жили неподалеку друг от друга, сидели в одной колонии, откуда были завербованы, но Чигвинцев погиб раньше — в январе 2023-го.
«ЗАТО У НАС ПИР ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ УСТРАИВАЮТ!»
Не успел уехать внедорожник, как на его месте припарковалась Lada 2114. Оттуда тоже вышли четверо: три женщины и мужчина средних лет. Неуверенно проходят мимо свежих захоронений, все — нетрезвые.
— Где мой сын? Куда делся мой сын? — кричит одна из женщин. А потом находит крест со знакомой фотографией. — Никогда не думала, что буду ходить на кладбище к своему сыну…
— Наш же крайний был. Ты посмотри, сколько за месяц ещё похоронили. Один, два, три… 19 могил. И какие молодые: 2002 года, вон даже совсем мальчик — 2004 года рождения, — говорит другая женщина. После этого открывает банку пива, отхлебывает и поливает сначала на одну могилу, потом на соседние. — Парни тоже наверняка хотят выпить.
Спустя пару минут, собрав завядшие цветы, они идут обратно.
— Через неделю ещё приедем! — говорит мать.
— Зачем? Можно через месяц, — отвечает знакомая.
— Нет, через неделю приеду. Пока лето, буду постоянно ездить.
Попытка поговорить с ними успехом не увенчалась.
— А о чём говорить? Ну война идёт. Вон сколько мальчишек лежит, а сколько ещё рядом ляжет, — отвечают они и садятся в машину.
К нам подходит мужчина лет 60:
— А здесь что? Могилы тех, кто со СВО (Кремль называет вторжение в Украину «специальной военной операцией». — Ред.)?
— Да.
— Пойду посмотрю. Интересно же.
За час мимо могил прошло несколько десятков человек. Многие ахают, вздыхают, что «такие молодые мальчишки погибли и от кого теперь девкам рожать».
Возле могилы 20-летнего парня задерживается женщина.
— Им бы жить да жить! А они здесь! Зато у нас пир во время чумы устраивают! — говорит она. — Провели салют на День города (был 12 июня. — Ред.). Кому он нужен? Деньги в воздух пульнули, и всё. А лучше бы ребятам на фронте помогли. Я пенсионерка, муж у меня тут на кладбище похоронен, пенсия 15 тысяч, но на посылки скидываюсь! Ещё и хожу в ДК сети маскировочные плести. Важнее туда помощь послать, чем зрелища устраивать. Ведь у кого-то от этой помощи жизнь зависит. Может, кто из них и живой бы был ещё. А повеселиться успеем ещё.
«ДЕНЬГИ ЕГО ИНТЕРЕСУЮТ, А НЕ ЗАЩИТА РОДИНЫ»
На могилу 24-летнего Антона две девушки положили печенье. Погибший — их сосед.
— Он сидел за наркоту. Месяц оставался. В марте должен был выйти. Но в феврале позвонил матери и сообщил, что заключил контракт. Он открыто сказал — домой вернётся, все равно не сможет устоять и опять начнет колоться. А так хоть мать выплаты получит и на старости поживёт. Ну и прав был. Матери вроде три миллиона дали. У нас с Плодопитомника (улица частного сектора в Кемерове. — Ред.) уже троих похоронили. Все сидели. Вон могила Стаса (показывает на начало второй аллеи), он украл у матери Антохи как раз газонокосилку и за это сел. А из колонии уже отправился на Украину. Он там недолго был. Его в январе убили, — рассказывает Галина, одна из девушек.
— Матери Антона даже похоронка не пришла. Она один месяц зарплату сына получила, а во второй пришли какие-то копейки. Она давай везде звонить. Ей сначала сказали, что у сына срок заключения закончился, поэтому теперь он зарплату сам будет получать. Мать стала звонить Антону, но ответа не было. Потом звонила опять в военкомат, и ей сказали, что денег не будет, ждите груз 200, — добавляет Вероника.
— Сейчас вот Илюха, Валькин муж, опять забыла фамилию, тоже не выходит на связь, — продолжает Галина. — Он срочник. Но после прохождения службы домой не отпустили. Сказали, что у него какая-то особенная специальность, и оставили. Не знаю, вернётся ли.
— Вообще, много, конечно, кто на войну ушёл. Кого ни спросишь — обязательно знакомый найдётся. У меня вот коллега недавно по контракту пошёл. Он перед тем, как увольняться, занял у меня 300 рулей. Всё обещал отдать. Да так и ушёл. Я ему писала, просила на карту скинуть, но он не ответил. А потом оказалось, что он у многих ребят в конторе назанимал и не отдал. Хотя хвастался, что на войне будет деньги хорошие получать. Здесь он тысяч 40 получал. А там, по его словам, обещали 200 тысяч сразу и потом зарплата 50 тысяч каждый месяц. Я, честно говоря, не понимаю этого. Здесь он в тёплом кабинете штаны протирал. Ну да, он не очень умный, на карьерный рост ему рассчитывать не приходилось. Но начальство в целом он устраивал.
А ехать на войну, рисковать жизнью фактически за прибавку в десятку — это глупость. Нормальный мужик и на гражданке придумает, как подзаработать. Он физически сильный, крупный парень, но далеко не спортсмен, рыхловатый. А там выносливость нужна. Это ведь не пионерлагерь. У него жена, ребёнок несовершеннолетний остались. Они его вроде уговаривали отказаться от этой затеи, но он всё равно поехал. При этом политикой не интересовался. Ну новости смотрел, как все. Деньги его интересуют, а не защита Родины, — уверена Галина.
Официальной статистики погибших в России нет. По данным журналистов «Медиазоны» и BBC, в Украине погибли 25 с половиной тысяч российских военных, в том числе не менее 384 жителей Кузбасса. Это те, чью смерть удалось подтвердить. Авторы перечня уточняют, что реальное число убитых может быть выше в несколько раз. Кроме того, неизвестно количество пропавших без вести и попавших в плен.
